Бентли Литтл - Письма, несущие смерть

Я призывал Вас проявить гибкость и понимание, но Вы высокомерно мне отказали и даже не желаете подтвердить наличие шести исключений из правил ради одаренных учащихся. Поэтому я делаю вывод, что никакие мои слова и поступки не заставят Вас справедливо отнестись к моему сыну.

Мистер Рауш, Вы абсолютно некомпетентный человек, позорящий нашу общину и свою профессию. На следующих выборах я буду энергично агитировать против Вас и сделаю все возможное, чтобы Ваша недальновидная политика и неспособность должным образом выполнять свои обязанности не оказывали неблагоприятного влияния на юное поколение города Бри. Вы — самый отвратительный школьный инспектор за всю историю района, и я надеюсь, что Вы найдете работу по своим способностям — например, будете жарить картошку в «Бургер Шеф».

С уважением,

Джейсон Хэнфорд

Я снова писал письма и прекрасно себя чувствовал. Никакого стыда, никаких угрызений совести, которые я часто испытывал прежде, уступая своему наваждению. Теперь я гордился собой, своим благородством. Я использовал свой дар, чтобы помогать своим близким, а по-моему, нет на свете ничего благороднее и достойнее.

Однако…

Однако меня влекла политика, и втайне от Викки, подписываясь именами героев старых кинофильмов, я снова стал писать в газетные колонки писем редактору и выборным общественным деятелям. Именно в политике я добился первого успеха и жаждал снова испытать тот кураж, тот вкус победы, то неописуемое чувство, которое я испытывал, когда мои слова, положенные на бумагу, носились по коридорам власти и заставляли вершителей наших судеб менять точку зрения.

Клифтон Пауэрс

221 Сайенага

Ла-Хабра, Калифорния 92854

12 октября 1992 г.

Господин редактор!

Позор Вам. Вы скатились до уровня таблоидного журнализма. Как Ваш давний подписчик, я всегда рассчитывал узнавать из «Таймс» самые последние, самые важные, беспристрастно изложенные новости. Однако Ваша сосредоточенность на личной жизни Билла Клинтона и Ваше нежелание или неспособность всесторонне исследовать бесчисленные политические ошибки Джорджа Буша заставили меня изменить мнение о Вашем издании. Если недостатки и ошибки власть имущих, влияющие на жизнь каждого избирателя и налогоплательщика этой страны, занимают в журнале меньше места, чем мнимая любовная связь, значит, смещены приоритеты и искажен угол зрения.

Надеюсь, что в следующий раз Вы оставите освещение личной жизни кандидатов «Пиплу», а сами будете придерживаться политических вопросов, чего, кроме меня, ждет от Вас большинство Ваших читателей.

С уважением,

Клифтон Пауэрс

Эдвин Солдана

439 Бродвей

Санта-Ана, Калифорния 92654

8 ноября 1994 г.

Уважаемый президент Клинтон!

Интересно, каково это — потерять конгресс? Я — старый республиканец и должен сказать, что наслаждаюсь всеми Вашими неудачами — от тактических ошибок до неожиданных неприятных последствий Вашей политики. Как один из Ваших предшественников Картер, Вы будете президентом на один срок и покинете свой пост под насмешливое улюлюканье. И долгие годы вдали от политической жизни Вы будете размышлять о том, что Ваше президентство было похоронным звоном по либерализму.

Вы — лучшее, что случилось с Республиканской партией после Рональда Рейгана.

Благодарю Вас.

С уважением,

Эд Солдана

Как прежде от родителей, теперь я скрывал свое письмотворчество от Викки. Работая дома, именно я доставал каждый день корреспонденцию, и мне легко было прятать ответы на мои предложения и жалобы. Обычно я пользовался вымышленными именами и адресами, но некоторые жалобы я посылал от своего имени и не хотел, чтобы Викки увидела ответы и узнала, что я снова пишу.

Я хранил все улики в пространстве под нижним ящиком картотечного шкафа в свободной спальне, которую использовал как кабинет.

Письма я посылал обычной почтой, поскольку электронная, похоже, не приносила результатов. Конечно, у меня была электронная почта, я пользовался ею постоянно, в основном по работе и для связи с друзьями и знакомыми из прошлого. Однако в чернильных строчках на бумаге, во вкладывании письма в конверт и отправке его через почтовое отделение я чувствовал магию и могущество, которые ничто не могло заменить. Пару раз я даже пытался воспользоваться программным обеспечением своей компании, но микрочип не мог создать настоящее, правдивое письмо; результат получался невыразительным, шаблонным. Нет, создание письма — искусство, в моем случае порочное, но все же искусство. И поэзия, которую никакие технологические новшества не могли уловить.