Ирвин Леруа - Кровавый снег

– Да. Но он не появляется уже несколько дней…

– И вы смертельно скучаете…

– О, да.

– Он надолго уехал?

– Не знаю, надеюсь, что нет.

– Пишет, наверное, каждый день?

– Увы, нет.

– Скажите, какой лентяй!

– Он просто не может. Иначе написал бы. Вы не представляете себе, насколько он ко мне внимателен.

– Не сомневаюсь. Как бы я хотела вернуться в ваши годы, влюбиться в кого-нибудь… Это так волнительно!.. Вы познакомились здесь, в Куршевеле?

– Нет, мы встретились в прошлом году в Экс-ле-Бене. Рене работал спортивным тренером. Он мне сразу понравился.

Марта отметила, что Рене явно предпочитает скромных и благоразумных девушек. В Шамбери Лоретта, здесь Дени. По-видимому, это своего рода стремление уравновесить свое непостоянство.

– Как его зовут?

– задушевным тоном спросила Марта.

– Рене, мадам. На этот вопрос Дени ответила уже гораздо суше. Она явно не собиралась говорить дальше на эту тему. Марта сделала вид, что не заметила.

– Рене… – мечтательно протянула она, – такое приятное имя… Рене… Боже мой! Уж не Рене ли Рра ваш возлюбленный! Приветливое личико Дени сразу стало настороженным.

– Почему вы так решили, мадам?

– Ну-у.., в общем-то… Просто у меня в голове имя приклеилось к фамилии. Вот и все!

– Вы его хорошо знаете?

– М-м… Как сказать… Нет, наверное, не так уж хорошо. Просто он дал мне несколько уроков спуска на горных лыжах. Я даже осталась должна ему, ведь он так быстро испарился. Мне хотелось бы ему заплатить…

Сыграно это было великолепно. Марта что-то бормотала, запиналась, и в результате создалось впечатление, что у нее с Рене что-то было, дело зашло довольно далеко, и теперь она стремится всячески убедить в обратном. Игра на тонких струнах ревнивой любящей женщины – Марта была специалистом в этой области.

– Да, я понимаю, мадам, – прошептала Дени с глазами полными слез. – Только чему верить…

– О, я знаю Рене. Вы такая красивая… Дени изо всех сил пыталась выдавить из себя улыбку.

– Это ничего… Не важно… Когда человека любишь, надо принимать его таким, какой он есть. Рене меня любит, это несомненно, но он нравится стольким женщинам! Разве его в том вина?

– Не понимаю, мадемуазель, что вы стремитесь мне внушить, – сказала Марта и нарочито громко захохотала. – Я поняла одно – вы безумно любите Рене, ну и на здоровье. Вы могли бы всего лишь помочь мне вернуть ему долг. Я оставлю вам некоторую сумму, а вы передадите от моего имени, когда он вернется.

Дени вытянулась, как маленький петушок, всем своим видом выражая протест.

– Ах, нет… Вы должны понять, что когда Рене вернется, мне совершенно не захочется говорить с ним о вас. Тем более возвращать от вашего имени деньги. Простите меня, но есть же границы…

– В таком случае, – неожиданно высокомерно заявила Марта, – я пошлю ему чек. Вы дадите мне его адрес?

– А вы разве не знаете?

– Откуда же?

Дени заколебалась. Следует ли ей сообщать, что Рене в шамберийской тюрьме? Если эта обворожительная дама на самом деле близко его не знает, то зачем ей нужен его адрес?

Марта читала мысли по ее лицу, как в открытой книге. Ей хотелось получить еще неизвестный адрес Рене или хоть какую-то зацепку. То, что она услышала, разочаровало ее окончательно.

– Вы можете послать ему почтовый перевод до востребования в Экс-ле-Бен. В прошлом году он именно так получал свою корреспонденцию, потому что часто менял квартиры.

– А здесь, в Куршевеле, у него нет квартиры?

– В настоящий момент нет. До отъезда он снимал комнату, но позавчера ее уже сдали другому.

– Где же тогда он оставил все свои пожитки?

– Что вы, они все уместились в одном чемодане, который он взял с собой.

Принцесса на мгновение представила себе квартиру Лорреты Фабр. Принадлежало ли там что-нибудь Рене? Похоже, нет. В таком случае он либо отвез чемодан куда-то, либо взял его с собой в тюрьму. Но скорее всего ничего важного в чемодане не содержалось: в первом случае – потому что Рене знал, что за ним следят, во втором – потому что в тюрьме чемодан могли подвергнуть досмотру.

– Ладно, я пошлю ему почтовый перевод. До свидания, мадемуазель. И не волнуйтесь, между мной и Рене абсолютно ничего не было, даю вам слово.

Она вложила в эту фразу всю силу своей убежденности. Дени заулыбалась.

– Спасибо, мадам, – произнесла она, любезно провожая Марту до двери.

– Простите, если я позволила себе всякие глупости, но…

– Конечно, конечно, моя дорогая.., я понимаю. Вы очень любите вашего Рене. Влюбленным женщинам надо прощать все.