Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

Гарри заметил, что Шарль дошел до середины сцены, когда услышал какой-то треск (позже он вспомнил, что это было похоже на звук рвущейся простыни, а может, и падающей бомбы), и взглянул вверх именно в тот момент, когда огромная голубая планета оторвалась от креплений.

Он хотел закричать, но слова застряли в горле.

Шарль ничего не заметил. Плавно раскачиваясь, шар падал прямо на него. Гарри услышал удар, сваливший француза с ног. Этот звук сменился глухим хрустом, когда Шарль врезался головой в кирпичную стену за декорациями. Снова открыв глаза, Гарри увидел глобус, неподвижно лежащий на полу. Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что случилось.

Когда он, пошатываясь, подошел к гигантской детали реквизита, в зале раздались крики. Кровь цвета мятой ежевики залила половицы. Густое темное пятно расплылось на заднике. Конец циркуля воткнулся между ребрами французского певца, угодив прямо под сердце. В неожиданно наступившей тишине Шарль громко кашлянул, забрызгав сцену кровью. Левая нога рефлекторно дернулась, ударив по половицам, прежде чем застыть навсегда.

Не успел Гарри или еще кто-нибудь подбежать к нему, как певец испустил дух.

– Две смерти, и обе в одном театре, – изрек Брайант, растирая замерзшие руки, когда они спускались по лестнице в партере «Паласа». – Я бы сказал, это несколько больше, чем совпадение.

– Звучит так, будто ты расстроен, что при этом не присутствовал, – заметил Мэй.

– Ну да. Конечно, расстроен. С профессиональной точки зрения это было бы полезно.

– Только что оборвалась жизнь двух талантливых людей, – с жаром произнес Мэй. – И ты мог хотя бы внятно объяснить их родственникам, как и почему они умерли. – В нем росло чувство усталости и раздражения. Сигнал воздушной тревоги оказался ложным, заставив их пропустить настоящую трагедию. Бессердечие Брайанта его взволновало. – Повсюду вокруг нас страдают люди, и ничего с этим не поделаешь, можно разве что постараться хоть как-то упорядочить жизнь тех, кто еще жив. Раны залечиваешь, находя ответы на вопросы.

– Вот именно, старина. Пока что перед нами два чрезвычайно жестоких акта насилия в общественном месте. – Брайант похлопал напарника по руке. – Есть в них что-то от символических ритуалов, тебе не кажется? Ритуалов, указывающих на сумасшедшую алогичность войны, врывающейся в самые заповедные уголки. Ведь что такое, в конце концов, английский театр, как не бастион здравого смысла, цивилизованности, надежности, среднего класса, старых традиций. Театральные постановки суть воплощение принципа причины и следствия. Зрительный зал существует вне времени или пространства и оживает лишь тогда, когда поднимается занавес.

– Честно говоря, не улавливаю сути, – пробормотал Мэй.

– А суть, мой дорогой друг, в том, что эти убийства произошли в отсутствие аудитории, причем в том самом месте, куда приходишь с единственным желанием – окунуться в океан эмоций. Пойдем посмотрим, что у нас есть.

Тело Шарля Сенешаля перенесли в машину «скорой помощи», припаркованную на Ромилли-стрит. Сцену отмыли от крови и остатков одежды, однако обитые хлопком и дерюгой щиты в середине сцены, прямо против ярко-малиновой сердцевины подземного царства, оттереть не смогли. Огромный голубой глобус лежал на том месте, где и упал, сверкая в свете бокового софита и пары прожекторов.

– Из чего он сделан? – спросил Брайант мистера Мэка, бригадира плотников, которого все называли по фамилии; имени его, похоже, никто не знал. Брайант ходил вокруг шара, слегка касаясь его поверхности, как будто пытался угадать некий таинственный замысел, крывшийся в топографии.

– Из гипса, а сердцевина деревянная. Весит целую тонну. Мы втроем затаскивали его наверх. Надеюсь, он не треснул.

Мэй проследил траекторию его падения от конца к началу, до железной платформы справа, где подвешивали многие декорации и осветительное оборудование.

– Как он крепился?

– Двумя стальными тросами под углом сорок пять градусов, прикрученными болтами. Должно быть, один из проводов лопнул у основания. Остаток кабеля все еще держится.

– Итак, правый трос треснул, оставив глобус висеть на левом, как ядро для разрушения зданий. Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с чем-то подобным?

– Никогда в жизни, а ведь это мой сорок третий спектакль, – ответил мистер Мэк. – Эти тросы могут выдержать больший вес. Поднимитесь и посмотрите.