Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

– Что это?

– Память о нашем первом совместном расследовании. Принадлежало черепахе по имени Нижинский.

Мэгги подняла черепаший панцирь и заглянула в дырки для лап.

– А куда ты дел тельце?

– Наверное, оно просто, ну, сгнило или что-то в этом роде.

Брайанту ее отдали, поскольку черепаха не могла зимовать в театре. Она пережила войну, хотя ее нервы были на пределе.

– Он несколько залежался, но должно получиться. – Мэгги зажгла пару свечей и установила их по обе стороны бренных останков черепахи. – Положи кончики пальцев на край панциря.

– С какой стороны?

– Не имеет значения. – Она села напротив и растопыренными пальцами дотронулась до панциря, затем начала глубоко дышать через нос.

– Думаешь, и вправду сможешь выйти с ним на контакт?

Мэй почти не верил в свою затею после того, как столько раз сокрушался насчет веры своего напарника в загробную жизнь.

– Пока в наличии есть объект, до которого он дотрагивался много раз в прошлом.

– Ах, он провел с Нижинским много счастливых лет.

– Хорошо. Тогда помолчи и дай мне сосредоточиться.

В полумраке гостиной Мэй наблюдал, как Мэгги откинула назад голову и впала в легкий транс. Через несколько минут она захрапела. Мэй никак не мог решить, нужно ли ему ее будить. Он наклонился вперед, вытянул руку и уже готов был до нее дотронуться, как она заговорила:

– Ты помнишь нашу первую встречу, Джон? Каким скептиком ты был в то время?

– И остался, – прошептал он.

– Я не могу всегда быть права, – ее глаза оставались закрытыми, – но в отношении тебя не ошиблась. Ты всегда обладал сильным биополем.

– То же самое сказала мне как-то Эдна Уэгстафф.

– Так и есть, именно это позволяет оккультистам считывать с тебя информацию. Ты как камертон.

Ветер задувал в подъемные окна, их рамы дрожали. Шум на улице стих, и время отступило. Он вспомнил свой первый визит в эту квартиру в 1942 году, когда Мэгги только исполнилось девятнадцать. Обстановка была более изысканной, но с тех пор на ее долю выпали тяжелые испытания. Но все так же мерцали свечи, причудливо оттеняя углы комнаты. Он помнил установившуюся на улице тишину, завывание ветра и странные видения, которые она ему описывала.

– Ох, мы как гипнотизеры, – произнесла Мэгги, еле двигая губами. – То, как мы действенны, оценивается лишь спустя какое-то время. Мы знакомы друг с другом больше шестидесяти лет, а у тебя все еще нет веры в меня.

– Я бы не стал…

– Нет смысла притворяться, Джон. Мы слишком стары для этого. – Она сделала глубокий вдох, впав в более сильный транс. – Сейчас я разговариваю с хозяином этого панциря. – Она плотнее сомкнула веки, концентрируя свои мысли. – Он умер, но присутствует, – мимоходом объяснила она, – здесь, в комнате, прямо сейчас. Стоит между нами, молча наблюдая.

У Мэя по рукам побежали мурашки, и он заерзал в кресле.

– Артур? – позвал он, вглядываясь в полумрак.

– Он не может говорить, бедняга, он мертв. Вид его ран невыносим. Я с трудом заставляю себя смотреть. Он несколько прибавил в весе. Должен что-то сообщить, но это так трудно, так больно…

«Должно быть, я обезумел, – подумал Мэй, сидя в темной комнате над лондонским пабом, слушая бессвязное бормотание сумасшедшей старухи. – Это добром не кончится».

– Он хочет показать тебе, что он чувствует, но чтобы у него это получилось, он должен пересечь грань между духовным и физическим миром. – Мэгги подняла руки, жестикулируя, как жонглер, напоминая пожилого ассистента фокусника.

Мэй привстал с кресла, когда, к удивлению обоих, комнату сотряс глухой грохот. В кухне блеснул какой-то металлический предмет, и между ними пролетело что-то блестящее. Когда Мэй глянул вниз, то понял, что смотрит на кухонный нож, который воткнулся ему в ногу. Он в шоке упал в кресло.

– С чего это он так разъярился? – спросила Мэгги, осматривая порез на ноге Мэя. – Это вообще на него не похоже. Она нашла бинт и перевязала рану. – Она не глубокая, – утешила она, – но я удивлена его поведением. Духи редко ведут себя столь агрессивно.

– Это из-за подземки, – поморщившись, ответил Мэй. – Просто прошел поезд. От вибрации твоя хлебная доска слетела, задев нож в сушилке, вот и все. Этот бинт не очень чистый.

– Если тебе так удобнее, можешь находить этому рациональное объяснение. – Мэгги налила себе изрядную порцию виски. – Ты вечно ни во что не веришь.

– Ну, если альтернатива такова, что я должен поверить, будто мой мертвый напарник просто пытался меня убить… Это безумие. За мной охотится человек с клыками оборотня, а теперь еще и это. – Мэй поднялся и схватил свое пальто. Он осознал, какой ошибкой было приходить сюда. – Спасибо за выпивку.