Роберт Ладлэм - Ледовый апокалипсис

Смит принял эти доводы безоговорочно.

– Можно мне микрофон, капитан? – спросил он.

Йоргансон передал ему микрофон.

– Мисс Браун, говорит подполковник Джон Смит. Я – руководитель группы, направленной для расследования причин падения бомбардировщика. Мы сможем прилететь к вам на рассвете. К сожалению, ночь вам придется провести в одиночестве. Вы уж потерпите, пожалуйста. А теперь не могли бы вы сообщить какие-нибудь дополнительные сведения о том, что там у вас произошло? Прием.

– Я нахожусь на станции, и со мной все в порядке, – ответила девушка. – Беда, видимо, случилась со всеми остальными. Большая беда, иначе доктор Крестон непременно связался бы со мной по рации, а я… я сама ничего не могу сделать. Прием.

– В настоящий момент вы делаете все, что в ваших силах, мисс Браун. Обо всем остальном позаботимся мы, когда окажемся на острове. А теперь я хочу, чтобы вы ответили на несколько моих вопросов. Вы готовы? Прием.

– Спрашивайте, подполковник… Ах да, прием.

– Не замечали ли вы или другие члены вашей экспедиции признаков присутствия на острове кого-то еще? Огней, дыма, следов, еще чего-нибудь в этом роде?

Когда девушка ответила, в ее голосе прозвучало удивление.

– Кого-то еще? Да нет, конечно! Кроме нас, тут на тысячу миль в округе нет ни одной живой души!

– Вы уверены, мисс Браун? Вообще никаких признаков посторонних?

– Что он несет? – выпалил из своего угла доктор Троубридж. – Если он пытается взвалить вину на инуитов…

– Цыц! – шикнула на него Валентина Метрейс.

– Нет, – ответил девичий голос, прерываемый помехами, – мы не видели никого и ничего. Прием.

– Не замечали ли вы чего-то необычного? – продолжал задавать вопросы Смит. – Самолет? Судно? Еще что-нибудь?

– Нет. Время от времени мы видим инверсионный след самолета, совершающего трансполярный перелет, но, кроме этого, мы в течение всего лета ничего не видели. А почему вы спрашиваете? Прием.

Троубридж попытался пробраться ближе к рации.

– Я бы тоже хотел узнать это, подполковник! Что означают все эти вопросы? И вообще…

«Черт! – подумал Смит. – Он никогда не уймется!» Последние покровы секретности его миссии опадали, словно осенние листья. Из полностью тайной она превращалась просто в скрытную. Он направил указательный палец на Троубриджа, а затем ткнул большим пальцем в сторону выхода из радиорубки.

– Капитан, уберите его отсюда!

Троубридж с ошеломленным видом схватился за грудь, словно ему не хватало воздуха.

– Что? – взвизгнул директор-администратор. – Вы не имеете права!

– Он имеет, – спокойным тоном заверил ученого капитан Йоргансон. – Пожалуйста, покиньте радиорубку, доктор. Надеюсь, вас не придется выводить силой.

Троубридж привык вести дебаты, вот и сейчас он открыл рот, намереваясь протестовать и обрушить на головы оппонентов град убийственных аргументов своей правоты, но ледяные, острые, как кинжалы, взгляды окруживших его людей буквально парализовали Троубриджа.

– Это неслыханно! – пробормотал он и стал проталкиваться к выходу из радиорубки.

Смит вновь повернулся к рации.

– Мисс Браун, это опять подполковник Смит. Я хочу задать вам еще один вопрос. Вы никого не подведете, ответив на него, но мне нужен абсолютно честный и искренний ответ. Это крайне важно. Посещал ли кто-нибудь из вашей научной группы место падения самолета? Кто угодно и по какой угодно причине? Прием.

– Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Доктор Крестон не позволил бы этого. Но почему вы спрашиваете? Что, старый бомбардировщик имеет какое-то отношение к исчезновению моих товарищей? Прием.

Смит колебался, не решаясь ответить откровенно.

– Мы пока не знаем, мисс Браун. Пожалуйста, не уходите со связи.

– Ну что, Джон, – спросила Рэнди, – мог ли стать причиной исчезновения людей груз самолета? Может ли это быть сибирская язва?

Смит оперся рукой о приборную панель и решительно мотнул головой.

– Исключено! Так не бывает. Сибирская язва не валит людей с ног без инкубационного периода и прогрессирующей симптоматики.

Внезапно он резко выпрямился и повернулся к Смыслову.

– Григорий, во имя этой девочки и остальных людей, находящихся на острове! Сейчас – самое время сказать правду! Было ли на борту бомбардировщика что-нибудь еще, помимо спор сибирской язвы?

Смыслову казалось, что синие пронзительные глаза американца буравят его насквозь.

– Джон, я клянусь вам, насколько мне известно, единственным активным биологическим агентом, имевшимся на борту «Миши-124», была сибирская язва! Если там и было что-то еще, мне об этом не сообщили.