Майкл Роботэм - Подозреваемый

Между тем Джок изливает на меня дружеское добродушие. Я его перебиваю:

– Что ты там делаешь, Джок? Все в порядке?

– Ваш водопровод все еще течет.

Какое, черт побери, ему дело до моего водопровода? Он отвечает холодностью на мою холодность. Я представляю, как меняется его лицо.

– Кто-то пытался влезть к вам в дом. Джулиана немного испугалась. Она не хотела оставаться одна. Я предложил приехать.

– Кто? Когда?

– Наверное, какой-то наркоман. Зашел через входную дверь. Сантехники оставили ее открытой. Ди Джей застал его в кабинете и гнался за ним до канала.

– Что-нибудь пропало?

– Нет.

Я слышу шаги по лестнице. Джок снова прикрывает трубку.

– Могу я поговорить с Джулианой? Я знаю, она там.

– Она говорит, что нет.

Меня охватывает гнев. Джок снова пытается отшутиться:

– Она хочет знать, зачем ты звонил ее матери в три часа ночи?

Всплывает смутное воспоминание: я набираю номер, слышу ледяной ответ тещи и она вешает трубку.

– Просто дай мне поговорить с Джулианой.

– Нельзя, старик. Она не очень хорошо себя чувствует.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что сказал. Ей немного не по себе.

– Что-то случилось?

– Нет. Она в порядке. Я провел лечение по полной программе. – Он пытается меня завести. У него получается.

– Дай ей эту проклятую трубку…

– Думаю, ты не в том положении, чтобы мне приказывать. Ты только все испортишь.

Мне хочется двинуть ему прямо в его натренированный приседаниями живот. И тут я слышу характерный щелчок. Кто-то взял трубку у меня в кабинете. Джок этого не понимает.

Пытаясь изобразить примирительный тон, я говорю, что перезвоню.

Он кладет трубку, но я жду, прислушиваясь.

– Папа, это ты? – спрашивает Чарли нервно.

– Как дела, милая?

– Хорошо. Когда ты вернешься?

– Не знаю. Мне надо кое-что уладить с мамой.

– Вы что, ребята, поссорились?

– Откуда ты знаешь?

– Когда мама на тебя сердится, лучше не просить ее расчесать мне волосы.

– Извини.

– Все в порядке. Это ты виноват?

– Да.

– Тогда почему ты просто не извинишься? Ты всегда мне это советуешь, когда я ссорюсь с Тейлором Джонсом.

– Думаю, что в данном случае извинения недостаточно.

Я слышу, как она обдумывает мои слова. Даже представляю себе, как она сосредоточенно покусывает верхнюю губу.

– Папа?

– Да.

– Слушай… мм… Я хочу у тебя кое-что спросить. О… ну… – Она запинается и начинает снова. Я прошу ее продумать вопрос целиком, а потом уже задавать его.

Наконец она выпаливает:

– В газете была фотография… Человек с пальто на голове. Ребята говорили… в школе. Локлан О'Брайен сказал, что это ты. Я назвала его вруном. А потом вечером вытащила газеты из мусорки. Мама их выкинула. Я пронесла их наверх в комнату…

– Ты прочитала статью?

– Да.

Внутри у меня все сжимается. Как объяснить восьмилетнему ребенку, что такое несправедливое обвинение и необоснованное подозрение? Чарли учили доверять полиции. Честность и справедливость важны даже на детской площадке.

– Это была ошибка, Чарли. Полицейские ошиблись.

– Тогда почему мама на тебя сердится?

– Потому что я тоже ошибся. В другом деле. Это никак не связано ни с полицией, ни с тобой.

Она замолкает. Я почти слышу, как она думает.

– Что случилось с мамой? – спрашиваю я.

– Не знаю. Я слышала, как она сказала дяде Джоку, что уже поздно.

– Поздно для чего?

– Она не объяснила. Просто сказала, что поздно.

Я прошу ее дословно повторить фразу. Она не понимает зачем. Во рту у меня пересохло. Это не похмелье. Я слышу, как вдалеке Джулиана зовет Чарли.

– Мне надо идти, – шепчет Чарли. – Возвращайся скорей!

Она быстро вешает трубку. Мне не удается даже попрощаться. Мое первое побуждение – сразу же перезвонить. Я хочу звонить до тех пор, пока Джулиана со мной не поговорит. «Поздно» – это то, что я думаю? К горлу подкатывает тошнота, душу охватывает отчаяние.

Я мог бы сесть в поезд и оказаться дома через три часа. Я стоял бы на пороге, пока она не согласится со мной поговорить. Может, именно этого она и хочет: чтобы я примчался сражаться за нее.

Мы ждали шесть лет. Джулиана никогда не теряла веры. Это я утратил надежду.

Когда я вхожу в магазин, над головой тренькает колокольчик. В ноздри вливаются ароматы масел, ароматизированных свечей и травяных снадобий. От пола до потолка тянутся узкие деревянные полки. Они заставлены благовониями, мылом, маслами и флакончиками с разнообразным содержимым, от пемзы до морских водорослей.