Джон Тренейл: Свиток благоволения

«Сувон» находился в сорока километрах к югу от Сеула, и дорога до международного аэропорта Кимпо не заняла много времени. За рулем сидел Сонни.

– Когда ты вернешься?

Она не вернется. Когда Диана неохотно оторвала взгляд от мелькавших мимо сосен и берез, слегка заиндевевших в это мартовское утро, что-то внутри подсказало ей: это конец.

– Не знаю.

Трусиха! Не знаю, сколько еще осталось матери. Я не могу ничего решать, пока она еще жива. Сказала ли она это? Говорила ли она, рассуждала ли так прагматично, рационально?..

– Нужно многое сделать. Привести в порядок…

Сонни собрался было задать ей вопрос, но Диана снова отвернулась к окну, глядя на мелькавшие холмы, безлюдные и казавшиеся в тусклом сумеречном свете какими-то грозными.

– Починить, привести в порядок… – снова пробормотала она.

Сонни никогда прежде не встречал такую девушку, как Диана, и был определенно влюблен в нее. Правда, до этого он вообще не знал западных женщин. Когда она впервые появилась в приюте, то просто потрясла его. Что делает здесь эта очаровательная молодая английская девушка? Эти темно-каштановые волосы с рыжеватым отливом, локоны, обрамляющие овальное лицо, все еще кажущееся детским из-за веснушек; неброские наряды, бесконечный запас терпения и доброты… Она казалась сокровищем, вывезенным издалека. Но зачем она сюда приехала?

Он догадался, что она спасается бегством. Бежит из своего дома, от неудовлетворявших ее занятий в Восточном университете, от себя самой. Главным образом от себя самой. Что-то произошло с ней раньше, о чем она никогда не рассказывала, но это что-то таилось в глубине ее глаз, когда она уставала или была подавлена.

– Диана!

– Что?

– Я буду скучать по тебе. – Неизвестно почему он вдруг заговорил по-английски, хотя с сильным акцентом. – Я хочу сказать… я буду страшно скучать по тебе.

О дорогой, подумала она. Я снова сделала это. Неверный сигнал, неверно переданный. Научусь ли я когда-нибудь вести себя?

– Думаю, что ты достаточно быстро забудешь обо мне, – произнесла она намеренно резко.

– Ты очень милая, – сказал он по-корейски.

– Спасибо. Ты тоже. И ты достаточно умен для того, чтобы понять: корейцы должны любить кореянок, англичане – англичанок. Сонни, я на самом деле не…

Но он оборвал ее, стукнув кулаком по баранке. Каждая черточка его лица выражала горечь.

– Почему?

– Я правда не могу никого сейчас любить.

– Почему не можешь? Я знаю, у тебя кто-то есть в Англии.

– Сонни…

– Он лучше меня? Красивее?.. Эти чертовы машины! – Он со злостью крутанул руль: совсем не следил за дорогой, погруженный в свои невеселые мысли, и Диана почувствовала, что у нее в груди поднимается страх.

– Сонни, моя мать умирает! – выкрикнула она, мгновенно пожалев об этом.

Дубина!

– Я тоже буду скучать по тебе, – выпалила она. – И по детям.

– Ты должна вернуться! – Но его пыл уже угас.

Когда они подъехали к контрольному пропускному пункту в аэропорт и солдаты столичной комендатуры начали обыскивать машину, Сонни свесил голову на грудь. Диана услышала, как он пробормотал:

– Прости…

– Я сама виновата.

Но почему ты всегда оказываешься во всем виноватой, мрачно спросила она себя? Всегда виновата сама… Она купила билет. Впервые она почувствовала благодарность к отцу за то, что он настоял, чтобы она взяла с собой кредитную карточку «Дьюкэнон Юнг». Потом она нашла телефонную кабину. Она ощутила знакомую скованность, которая овладевала ею всегда, когда она должна была звонить по этому телефону. Часто она отсчитывала гудки – до десяти, потом снова от десяти до нуля – и, бросив трубку, испытывала облегчение, что никто не ответил на другом конце. Но сегодня и речи не могло быть о том, чтобы увильнуть от звонка. Она ждала, когда ответит отец и, выглянув наружу, увидела, как явно расстроенный Сонни ковыряет носком ботинка мраморный пол. Ей захотелось выйти к нему, подойти… но тут она услышала голос отца и с облегчением повернулась к Сонни спиной.

У китайцев есть испытательный ракетный полигон в Шуан Чэнзэ, неподалеку от реки Цзошуй. Они называют его «Восточный ветер». В тот день, когда Диана узнала о том, что ее мать умирает, объект «Восточный ветер» оказался под единоличным командованием генерал-майора Ло Бина. Официально он осуществлял контроль над испытанием нового оружия под кодовым названием «Молот». В качестве мишени служил китайский спутник. Служебные интересы генерала Ло Бина редко совпадали с его истинными намерениями.