Стюарт Харрисон - Улыбка Афродиты

На первый взгляд, ничто не указывало на то, что здесь бывали отец и Коль, но затем возле сгоревшего от удара молнии пня мы набрели на округлое углубление в земле. Оно было, наверное, метра три в диаметре и более метра в глубину. На дне, очищенном от верхнего слоя почвы, земля оказалась рыхлой. Свежая поросль уже отвоевала себе место, однако не приходилось сомневаться, что тут кто-то недавно копался. Стоя на краю ямы, я поначалу посчитал ее естественным углублением, но, присмотревшись, понял: она выкопана человеком. С одной стороны была невысокая насыпь соответствующих размеров, покрытая многолетней порослью, – вынутая земля. Вероятно, яму выкопали много лет тому назад, может даже десятилетий. На дне была свежая земля, и я догадался, что скорее всего здесь работал отец.

Подобрав подходящую палку, я спустился в яму и стал разгребать ею рыхлую землю. Работа была нетрудная, хотя и грязная, к тому же нещадно палило солнце. Еще одна пара рук могла бы ускорить дело. Я осмотрелся в поисках Димитри, но его нигде не было видно.

– Спасибо за помощь, – проворчал я себе под нос.

Но даже без него за полчаса я убрал всю рыхлую землю, и передо мной оказалась дыра метра полтора длиной и приблизительно такой же глубины. Но то, что было закопано там, давно исчезло. Я рассматривал плоды своих усилий, стирая с лица пот и грязь и соображая, что бы это могло быть, когда появился Димитри.

– Нашел что-нибудь? – спросил он.

Я проигнорировал его вопрос, потому что в рыхлой земле блеснуло что-то маленькое и круглое, чересчур правильной формы, чтобы иметь природное происхождение. Я наклонился и поднял непонятный предмет. Он был сделан из металла, и сейчас его покрывали оспинки и ржавчина. Повертев в пальцах, я перебросил его Димитри:

– Что, по-твоему, это такое?

Димитри осмотрел мою находку, а затем сказал:

– Идем со мной. Я тебе тоже кое-что покажу.

Только тогда я заметил, что он такой же грязный и потный, как и я. Заинтригованный, я пошел за ним к оконечности мыса, где росло одинокое дерево, ствол которого согнулся почти под прямым углом от ветра, постоянно дувшего с моря. У самого дерева лежала куча свежевырытой земли. Яма, которую выкопал Димитри, была в треть моей. Рядом лежали горка камней и человеческие кости – два почти целых скелета.

– Как ты узнал, что здесь захоронение? – спросил я.

Он указал на примитивный крест из двух связанных вместе палок, воткнутый в землю возле дерева. Закурив, Димитри присел около одного скелета и поднял череп, показав его мне. В затылочной части я увидел маленькую круглую дырочку, а в передней – большую дыру, уничтожившую почти весь лоб. Он сунул палец в маленькую дыру:

– Что это тебе напоминает?

– Пулевое отверстие?

– Сюда она вошла, – кивнул он, а затем указал на неровную дыру во лбу, – а отсюда вышла. – Он показал мне второй череп, совсем целый, и скелеты. – Я поискал, нет ли еще каких-либо повреждений, но ничего не нашел.

Два человека. Один застрелен с близкого расстояния, как при казни. Второй, вероятно, тоже был убит, хотя пуля поразила только мягкие ткани.

– Земля была рыхлой, – сказал Димитри, – но кости старые. – Он указал мне на большую горку предметов, схожих с металлической кругляшкой, которая попалась мне, и таких же заржавевших. – Это пуговицы, – сказал Димитри и показал ржавый металлический прямоугольник. Я догадался, что когда-то это была пряжка. – Скорее всего – от военной формы.

– Солдаты?

Я задумчиво оглянулся на деревья:

– Кто-то выкопал их из той ямы. Вероятно, отец и Коль. А затем перезахоронили здесь. Но зачем?

Взмахом руки Димитри показал на море:

– Неплохо быть похороненным в таком красивом месте.

Пожалуй, в его словах была доля правды. Но кому нужны такие хлопоты? Это перезахоронение напоминало некий ритуал, хотя я никогда не замечал за отцом никакой религиозности. Еще большей загадкой была яма, из которой их вынули, – ее явно выкопали намного раньше и оставили, чтобы время уничтожило ее следы. Зачем кому-то понадобилось рыть большую яму только для того, чтобы похоронить два тела?

Как и все остальное, это казалось бессмысленным.

В тот же вечер мы вернулись к Каунидису, воспользовавшись его утренним предложением, а после обеда я заметил неподалеку у скалы огонек сигареты. Кому-то не спалось. В воздухе плыли негромкие звуки музыки. Я узнал в мелодии тот навязчивый мотив, который слышал, когда был здесь с Алекс. Спать не хотелось, к тому же меня одолело любопытство, и я вышел из своей комнаты и спустился на террасу. В то же время из темноты появился Димитри, и мы вдвоем стали слушать музыку. Казалось, что звуки доносятся с дальнего конца террасы, где слабый лучик света пробивался сквозь закрытые ставнями окна комнаты.