Жан-Кристоф Гранже - Присягнувшие тьме

– Следовательно, Агостина и Раймо совершили убийства, в которых их обвиняют?

– Матье, вы слишком торопитесь. Опять же, подождите до Кракова. Мы…

– Эти воскрешенные бесом, они-то убийцы или нет? Способны ли они лить кислоту, пытать укусами насекомых, совать лишайник в грудную клетку своих жертв, действовать совершенно одинаковым образом за тысячи километров друг от друга?

Замошский держал в руке запотевший бокал шампанского. Он сделал глоток, затем сообщил:

– За многие годы наша группа составила определенное мнение.

– Какое?

– Наряду с погружением в Тьму может существовать и другой фактор. Особое обстоятельство.

– Я вас слушаю.

– Некто посторонний, кто входит в контакт и действует вместе с этими… «очевидными» убийцами.

Замошский высказал предположение, которое появилось у меня с самого начала. Сообщник «лишенных света». Земной подстрекатель. Тот, кто вырезал на коре дерева: «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА».

– Значит, убивать им помогал какой-то преступник?

– Во всяком случае, руководил ими.

– Человек, вообразивший себя дьяволом?

– Да, представителем дьявола.

– У вас есть доказательства, которые подкрепляют это предположение?

– Только совпадения. Прежде всего способ убийства. Никогда раньше «лишенные света» не делали ничего подобного. Можно догадываться, что некая теневая фигура теперь водит их рукой.

Ван Дитерлинг говорил о переменах, о пророчестве, которое надо распознать в повторении этих ритуальных убийств. Мой инстинкт полицейского заставлял меня склоняться в пользу более осязаемой версии Замошского.

Он продолжал:

– Далее, множественность случаев. В прошлом «лишенные света» были редкостью. И вдруг – три примера за четыре года: девяносто девятый, двухтысячный, две тысячи второй год… Несомненно, найдутся и другие. Откуда такой конвейер? Возможно, за этим стоит злодей, который, строго говоря, не совершал убийства, но вдохновлял психически неуравновешенных. Что-то вроде эмиссара демона, который подстрекал их к убийству.

Мои предположения, до сих пор беспочвенные, нашли у нунция конкретный отклик. Этот ночной полет согрел мне сердце, как иллюминация. Настало время пролить свет на загадки, которые касались непосредственно его:

– Две недели назад я видел вас в часовне Святой Бернадетты. Месса была посвящена полицейскому, который находится в коме.

– Люку Субейра. Я его хорошо знаю. Он вел то же расследование, что и вы. Или, лучше сказать, вы ведете то же расследование, что и он.

– Он пытался покончить с собой. Знаете почему?

– Люк был слишком экзальтированным. Нервная система у него была расшатана. Это расследование его окончательно доконало.

– И это все?

– Тут надо быть готовым перейти некоторые границы и дойти до определенных пределов. Но главное, быть способным вернуться! Несмотря на свою страстность, Люк оказался не очень сильным.

Я не ответил. Я думал о сатанинских предметах, обнаруженных Лорой. Перешел ли Люк красную черту? Я возвратился к разговору с Дуду в церкви. Упомянул о коробочке, которая была передана Замошскому. О пенале из темного дерева.

– В нем лежало досье расследования Люка, – ответил поляк. – Цифровая запись. Люк меня предупредил: в экстренном случае его помощник передаст мне документы. В некотором смысле мы были партнерами.

– По словам Дуду, ваш пароль был: «Я нашел жерло». Что за смысл в этой фразе?

– Люк был помешан на видениях людей, побывавших в небытии. Пропасть, колодец, жерло…

– Именно про жерло он сказал своей жене перед самоубийством. Почему, по вашему мнению?

– Все по той же причине. Люк только и думал что о туннеле. Это была его навязчивая идея. Однако он никак не мог приблизиться к этой двери, к этому жерлу. Я подозреваю, что его самоубийство – это признание поражения.

Замошский ошибался. Люк покончил с собой не от отчаяния. Впрочем, он и не потерпел неудачи, а напротив, продвинулся дальше меня – в этом я был уверен. Не слишком ли далеко?

– На мессе в часовне Святой Бернадетты я видел, как вы осеняли себя крестом снизу вверх.

– Простая предосторожность, – улыбнулся он. – Этот знак должен был защитить меня от сатанинских сил этой коробочки. Клин клином, понимаете?

– Нет.

– Не важно, это мелочь.

Он придвинулся к иллюминатору, чтобы посмотреть на часы:

– Мы уже подлетаем.

Я почувствовал давление на барабанные перепонки. Самолет начал снижаться. Я не оставлял в покое нунция: