Джон. Дж. Нэнс - Час Пандоры

– Он знаток своего дела, мистер Рот, – сказал Хейстингс.

– Он намного лучше, – ответил тот, – черт побери, намного лучше.

Борт рейса 66 – 20.45

Джеймс Холлэнд взял трубку внутренней связи и задумался глядя на кнопку, которая могла соединить его с трансляцией. Его мозг лихорадочно искал варианты того, что он скажет сейчас пассажирам. Часом раньше, когда посол Ланкастер набросился на телефон спутниковой связи и вставил пистон Государственному департаменту в Вашингтоне, Холлэнд постарался быть с людьми искренним – до известных пределов. Он сказал им, что пассажир с сердечным приступом умер. Да, они кружат в режиме ожидания над Северным морем, и причина в международном дипломатическом скандале из-за того, что делать со смертью по неизвестной причине над международными водами. Пока капитан говорил, сквозь дверь кабины до него доносились рассерженные голоса пассажиров в салоне. Бюрократические глупости держали их в преисподней, пока дипломаты пытались выбрать, куда бы самолету отправиться. Он также сообщил им, что сожжено слишком много горючего, чтобы долететь до аэропорта Кеннеди.

Но капитан ничего не говорил о гриппе и карантине.

А теперь этого было не избежать. Двести сорок пять пассажиров начинали требовать действий.

Холлэнд нажал кнопку трансляции и поднес микрофон к губам.

– Ребята, говорит капитан Холлэнд. – Он взглянул на Дика Робба. Джеймс говорил с ним о том, что собирается сделать, и проверяющий не возражал, едва среагировав. – Я прошу простить меня за то, что вы оставались в неведении, и еще раз искренне прошу прощения за такую беспрецедентную задержку. Я... Наше положение требует некоторых честных объяснений. Пожалуйста, слушайте внимательно и отнеситесь ко мне терпимо. Некоторое время назад я не сказал вам всей правды, потому что, честно говоря, не был уверен в том, что сам этому верю. Дипломатический скандал существует, как я уже говорил вам, но не потому, что кто-то умер над международными водами. После того как мы вылетели из Франкфурта, правительство Германии поставило в известность нас и другие европейские страны, что один из пассажиров, севших в этот самолет вместе с нами во Франкфурте, заразился новым вирусом гриппа, но не знал об этом. А это значит, простите, что не сказал вам об этом, что нас ждет потенциальный карантин. Всех нас. На какое время, на сколько часов или дней, я не знаю. Прошу вас, поймите, это не мое решение. Ваши пилоты безуспешно пытались в течение последнего часа получить разрешение на посадку сначала в Лондоне, потом во Франкфурте и затем в Амстердаме. Теперь к делу подключился Государственный департамент. Они подыскивают наилучшее место посадки. Мы уже сожгли слишком много топлива, летая кругами на небольшой высоте, чтобы продолжить полет в Нью-Йорк без дозаправки, так что где-нибудь мы очень скоро сядем. Лично я подозреваю, что все это чудовищная перестраховка. Но неоспоримым фактом является то, что правительства почти всех стран, там, внизу, считают, что мы все могли заразиться этим загадочным вирусом, а пока они в это верят, мы в их власти. – Холлэнд сделал паузу и собрался с мыслями, отпустив кнопку трансляции.

В салоне под ним все молчали, напряженно ожидая его следующих слов. Широко раскрытые глаза, выражение обеспокоенности у каждого на лице. В углу за занавеской возле левой двери номер 2, Бренда Хопкинс нащупала откидное кресло для стюардесс и рухнула в него, ее сердце бешено билось. Воспоминание о губах Эрнста Хелмса, слившихся с ее ртом, казалось теперь издевательством. Неужели он был больным пассажиром? Что бы там у него ни было, она точно это получила.

В салоне снова зазвучал голос Холлэнда:

– Таковы дела. Как именно решат проблему власти, там, внизу, хотя мы надеемся на три-четыре дня карантина, я не знаю. Я прекрасно понимаю, что у многих из вас назначены встречи, и никто не хочет опоздать на Рождество из-за подобных проблем, но пока все не выяснится, боюсь, что нам остается только запастись терпением. Я также отлично сознаю, что все мы жизненно заинтересованы в том, чтобы оставаться здоровыми и что вы все, так же как и я, хотите побольше узнать об этой загадочной болезни и о том, существует ли угроза на самом деле. В настоящий момент я не могу ответить на эти вопросы, но обещаю держать вас в курсе. А пока, в ответ на мою полную искренность, надеюсь, более того, я ожидаю от вас, что вы воздержитесь от паники, беспочвенных домыслов или страхов.