Роман Светлов - Сон Брахмы

Из уст жрецов здешних храмов он и узнал, что место, где Бог и Его ангелы ничего не скрывают от людей, существует. Не зря прошли годы странствий, не зря он терпел надругательства и голод. Чудо, что он вообще сюда добрался. Он должен был погибнуть в самом начале пути – еще на Волге, где караван, к которому он присоединился, ограбили черемисы, или в пустыне, или во время снежной бури посреди степи, или в мусульманских горах… Но он дошел. Хотя путь ему выпал куда длиннее, чем тот, который достался его напарнику.

Три года назад два послушника Антониева монастыря в Великом Новгороде собрали торбы, подошли под благословение к настоятелю и направились в поисках тропинки, ведущей к Богу – не духовной тропы, а земной. Один пошел на север, за Камень, искать страну счастливых людей, весть о которой в монастырь принес пилигрим, пришедший из Святых мест. А ему достался юг, сказочная страна Шамбала. И он шел туда, отбросив сомнения и страхи.

В Индии ему рассказали, как добраться до Шамбалы. Но даже здесь, на берегах священной реки, не нашлось ни одного, кто побывал там. Слышали про нее все, верили в ее существование тоже. Но боялись пути через нескончаемые горы, окружавшие ее со всех сторон. Боялись горцев, которые якобы охраняют путь к Шамбале. Чудовищ, выползающих из пещер, едва они заслышат человеческие шаги. Впрочем, один из старцев сказал ему:

«Иди. Кому Брахма откроет путь, а кого не подпустит к Себе, предугадать невозможно. Одно лишь скажу, Он любит упорных. Прежде чем беседовать с Ним, не только душе, но и телу приходится совершить далекий путь. Но почему одним из упрямцев Он что-то говорит, а других даже не подпускает к Себе – не знаю. Если тебя не загрызут медведи, не убьют проводники, не завалит снежной лавиной, быть может, Он и откроется тебе. Или нет. Только Спящий знает, за какие заслуги Он допустит тебя в Свой сон».

В Индии Бога называли Брахмой. Старик сказал, что Он – Спящий. Удивительно: их настоятель однажды произнес странные слова:

«Иногда мне кажется, что Господь любит и прощает нас. А иногда – что Он спит».

Эти слова запали в душу пилигрима. Все недели, проведенные им в горах, он осмысливал их, пока не поверил в свое предназначение: именно он должен разбудить Бога. Безлюдность и молчание гор только убеждали его в своей правоте: Бог спит, Его дыхание – ветры, почти равномерно дующие с перевалов. Огромные гало, неоднократно появлявшиеся вокруг ослепительного солнца – отблески Его снов.

Путь пилигрим держал по странной карте – полотняному платку, посреди которого была изображена звезда с двенадцатью красными лучами. Ее украшали изображения каких-то демонов и надписи, вызубренные пилигримом еще на берегах Ганга. Каждый из лучей обозначал хребет, который он должен пройти. Надписи говорили об их приметах и о том, где следует искать очередной перевал.

Наконец двенадцатый хребет оказался позади. Все, как и предсказывали ему: посреди горной долины лежало озеро. Его вода была светлой, она сверкала на солнце как чешуя металлических колец на ярко начищенном доспехе. Зато скалы вокруг казались темными и грозными. Кое-где они нависали над водой, казалось – один толчок, и те рухнут вниз.

Там, под нависающими скалами, и находился лаз.

День клонился к вечеру, поэтому пилигрим устроился на ночлег. Догрыз последнюю лепешку, выпил из озера ледяной воды со странным металлическим привкусом. Заснул почти мгновенно и во сне летал над землей, словно птица.

Едва над горами, окаймлявшими долину с восточной стороны, появилась утренняя заря, пилигрим поднялся на ноги. Он знал, что вход в Шамбалу виден только утром, когда солнечные лучи проникают под своды скал, нависших над озером. И теперь напрягал глаза, надеясь увидеть хоть что-то, хоть какой-то символ.

Это был круг. Темный круг посреди скалы. Пока он бежал вокруг озера, солнце успело подняться, и круг опять спрятался в тени. Но пилигрим запомнил скалу. Он спешил к ней, задыхаясь из-за разреженного воздуха, спотыкаясь на острых камнях. От его обуви остались клочья, изрезанные пятки оставляли кровавые следы. Несколько раз он бросался в воду, обходя те места, где отвесные скалы подходили прямо к озеру. Он не чувствовал ни холода, ни боли. В этот момент он казался себе сильным – сильным, как Голиаф.

Вход в Шамбалу и правда был круглым. В скале, словно циркулем, был прорезан круглый лаз, закрытый такой же круглой дверью. Посередине двери имелось нечто вроде ручки. Казалось, стоит потянуть за нее – и дверь упадет прямо ему на руки.