Роман Светлов - Сон Брахмы

Пока солдаты сооружали из брусьев грубые подобия египетских тау-крестов, жрец Исиды сел на камень и стал смотреть на небо. Он был одним из немногих Знающих, хранивших истину о прошлом и будущем, которую, согласно тайному преданию, его предки получили много тысячелетий назад – в те времена, когда за Геракловыми Столпами находился обширный остров, населенный чародеями, а на севере, за Рипейскими горами, жило племя бессмертных, называвших себя детьми звезд. Когда чародеи и дети звезд смешались с остальными народами, Египет остался единственным местом, где сохранялось старое Знание, и тысячелетия он гордо возвышался над всеми живущими – как до сих пор возвышаются пирамиды над долиной Нила. Вокруг росли и рушились царства, на Египет, который называли еще Страной Живых Богов, нападали дикие племена, приходили времена засухи и упадка. Но всякий раз Египет возрождался, неколебимо уверенный в своем предназначении и в своей правоте.

Однако все в мире кончается; вот и в Стране Живых Богов на смену Знанию пришло Забвение. Все меньше людей понимали старую письменность, и все больше египтян вместо правильного поклонения богам и умершим занимались стяжанием богатств и славы. Национальных фараонов сменили пришлые – эфиопы, ассирийцы, персы, македоняне, теперь – римляне. Их, Знающих, осталось несколько человек. Он был самым молодым из них, и потому именно его они направили в Иерусалим, чтобы увидеть, как боги начертают последние письмена на свитке земной истории. Если верно предсказание, что души Знающих сохранятся в огне мирового пожара, он поведает своим учителям, как все происходило.

Небо казалось чистым и ясным. Но именно казалось. Солнце было каким-то блеклым, свет его скрадывал краски, даже ярко начищенные умбоны на щитах римской стражи не отбрасывали бликов. Тени становились прозрачными и бледными, а воздух едва заметно дрожал, размывая четкость предметов. Звуки стали глухими и нечеткими – как это бывает в последние мгновения перед обмороком.

Но вот послышались тяжелые удары молотка и вой, мало походящий на человеческий: первому из разбойников пригвоздили ладонь к поперечному брусу креста.

Владимир Николаевич и Сергей Сергеевич, задумчиво поджав губы, читали странички, распечатанные им Шереметьевым. Матвей сидел с равнодушным видом, скрывая неожиданное волнение. Все утро он шлифовал свои мысли, и в конечном итоге текст показался ему идеально точным. В конце концов, это не статья, и от него не требуется занимательности. Нужны факты, еще раз факты и мысли по их поводу. Однако теперь ему вдруг показалось, что Компетентные люди не оценят результатов его поисков. Наверное, они ждали чего-то другого…

– Понятно, – отдавая последний листок Сергею Сергеевичу, проговорил Владимир Николаевич. – Стандартная история Смутного времени – это история Минина и Пожарского. Вы предлагаете внести в политические святцы еще и Скопина.

– Я предлагаю вообще больше говорить о Смутном времени. Всем понятно, что мы переживаем – или совсем недавно перестали переживать – нечто подобное. Это называется «системный кризис», так? А посмотрите, что получилось в итоге – спустя какую-то сотню лет Россия превратилась в империю, в государство мировых масштабов. Сейчас история бежит быстрее, так что, наверное, сотню лет не нужно будет ждать…

– Мысль понятна, – согласился Сергей Сергеевич. – Россия тогда действительно возродилась из праха. Правда, потом было длительное «похмелье». Сколько лет прошло до Петра?

– Много. Кстати, тогдашнему «похмелью» вовсе не обязательно подражать. Да и было ли похмелье? В семнадцатом веке отвоевали Смоленск, присоединили Украину, добрались до Берингова пролива, западные инженеры, архитекторы, военспецы поднимали армию и экономику. Это мы сейчас все с временем Петра сравниваем… А Скопин? Петр до Петра! Так о нем и надо говорить.

Чекисты вызвали референта, через несколько минут он принес том Советской исторической энциклопедии на букву «С». Владимир Николаевич и Сергей Сергеевич прочитали коротенькую статью о Скопине-Шуйском и начали скептически разглядывать его портрет. Владимир Николаевич даже достал из стола лупу и стал, щурясь, вглядываться в какие-то ему одному ведомые детали маленькой репродукции.

– Лицо не впечатляет, – пожал плечами Сергей Сергеевич.

Отметив про себя, что сегодня Сергей Сергеевич более разговорчив и не выглядит таким раздраженным, Матвей напомнил Ответственным людям о Петре Великом в варианте Шемякина.