Джонатан Келлерман - Плоть и кровь

Незнакомка в мокром платье что-то говорила детям. Сейдж смотрела на нее, а внимание Бакстера было поглощено океаном.

Я затрусил назад.

– Пожалуйста, скажите ему, ведь там акулы, верно? – обратилась ко мне женщина, разглаживая мокрое платье.

– Чертовы акулы, – сказал Бакстер. Ему, видимо, понравилось это словосочетание. Он оскалился и заскрежетал зубами, изображая акулу, – Съем, съем, съем, съем тебя! Грррр!

Сейдж засмеялась.

– Ведь правда? – требовала от меня ответа женщина. – Большие белые акулы-убийцы, или как их там. Огромные, словно драконы. Как в фильме "Челюсти". – Она тоже заскрежетала зубами. Соски на ее груди стали похожи на вишни.

– Здесь действительно могут быть некоторые виды акул, – сообщил я детям. – Акулы и другая рыба.

– Ну вот, видишь? – сказала женщина. – Послушай этого человека, Бакстер, он лучше знает. Там плавают рыбы, акулы и морские монстры. И ты для них – только еда, ясно?

Мальчик фыркнул и попытался освободиться из рук молодой женщины. Та крепко держала его, жалобно причитая:

– Перестань, ты и правда хочешь убить меня. Ты делаешь мне больно. В вас словно бес вселился. Сейдж, ты ведь всегда ненавидела воду!

Девочка опустила голову. Ее губки задрожали.

– О нет, – пробормотала женщина, беря ее на руки. – Не начинай плакать, ну перестань же, сладкая моя. Ну-ну, не нужно слез, ты у меня умница. Не надо плакать – хорошие девочки не плачут.

Сейдж шмыгнула носом. Заплакала.

– Ну пожалуйста, Сейджи. Мама просто не хочет, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Понимаешь?

У Сейдж потекло из носа. Бакстер сказал:

– Эх, плакса.

Он дернул мать за руку.

– Так, успокоились. Оба! – Женщина посадила детей на песок. – Не двигаться, а то никакого телевизора, пиццы, покемонов и прочего, вам ясно?

Дети не отвечали.

– Вот и хорошо. – Она повернулась ко мне. – Вы, наверное, думаете, что я ужасная мать. Но он просто несносен, никогда не сидит на месте. Когда Бакстер был еще крохотным, каждый раз, когда я проносила его через дверной проем, он высовывал голову и – бам! Нарочно ударялся! У него были такие шишки, что люди могли подумать, будто я его бью или еще что, понимаете? – Она бросила взгляд на Сейдж. – А теперь еще и ты!

Девочка в ответ разрыдалась.

Лицо женщины налилось краской. Она опять пригладила платье, еще более усиливая эффект наготы.

– Что за денек!

Я улыбнулся.

Незнакомка сделала глубокий вдох, улыбнулась в ответ и протянула руку.

– Я ведь вас не поблагодарила? Спасибо вам огромное. Меня зовут Шерил.

– Алекс.

– Спасибо, Алекс. Большое спасибо. Если бы не вы, я не знаю, что бы делала... – Ее сине-зеленые глаза снова осмотрели мой гидрокостюм. – Вы живете где-то поблизости?

– Нет, я просто плавал на каяке.

– Слава Богу, что вы оказались здесь. Если бы не вы...

Ее глаза наполнились слезами.

– Господи, до меня только сейчас начало доходить, что могло случиться. Я так... – Она задрожала всем телом и обхватила себя руками. Посмотрела на меня, словно прося, чтобы я ее обнял. Но я стоял не двигаясь. Она издала несколько приглушенных рыданий и смахнула слезинку с ресниц. Ее губы задрожали.

Дети смотрели на Шерил. Сейдж казалась ошеломленной, а Бакстер в первый раз за все время выглядел раскаявшимся.

Я присел перед ними на корточки.

– Мама пачет, – пролепетала с удивлением Сейдж. Ее нижняя губа выпятилась вперед.

– С мамой все будет хорошо, – сказал я, рисуя кружок на песке. Сейдж поставила точку посередине.

Бакстер произнес:

– Мама?

Наклонившись, она прижала обоих детей к своей искусственной груди.

– Мама холошо? – спросила Сейдж.

– Да, малышка. Благодаря этому хорошему человеку, благодаря Алексу. – Она все еще обнимала детей, хотя смотрела на меня. – Послушайте, я хочу вам что-нибудь дать. За то, что вы сделали для меня.

– Не нужно, – ответил я.

– Пожалуйста! Так мне будет легче. Вы спасли моих детей, и я хочу вас отблагодарить. Ну прошу вас. – Незнакомка показала на вершину скалы. – Мы живем здесь. Зайдите хоть на минутку.

– А я не помешаю?

– Конечно, нет. Я спущу кабину, и мы поднимемся. Тем более вы мне поможете. Меня пугает этот механизм – все время беспокоюсь, что дети могут выпасть. Будете держать Бакстера. Договорились?

– Разумеется.

Ее улыбка оказалась неожиданно теплой и широкой. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я почувствовал запах солнцезащитного крема и духов. Бакстер заворчал.

– Спасибо вам, – повторила она. – За спасение Бакстера и за то, что позволили отблагодарить вас.