Джонатан Келлерман - Плоть и кровь

– И не вернулась?

– Она не дошла до двери, встала посередине. Потом вот этак посмотрела на меня, снова засмеялась и унесла свою задницу отсюда. Все еще смеясь, да так, что соседям было слышно. Она затем и приходила – оскорбить нас.

Майло сказал:

– Итак, каковы наши дальнейшие планы?

– Попытаемся найти Лайла?

Мы сели в машину и вернулись на бульвар Вентура.

– Отличная идея. Давай вызовем ищеек и выследим этого сукина сына. А когда найдем его, будем все вместе жарить барбекю и рассказывать истории про привидения. Можем и порыбачить немного.

– И порыбачить, и поохотиться, – добавил я. – Да, неплохая перспектива. Интересно, сколько у Лайла с собой оружия.

– Если учесть, что один глаз у него поврежден, то лук и стрелы ему не подойдут.

– Джейн мертва, а Лайл случайно исчезает...

– Я позвоню шерифу, узнаю, смогут ли они его обнаружить, но поисковой группы требовать не буду. Лайл, возможно, и подонок, да только на данном этапе, до баллистической экспертизы и проверки лицензии на оружие, он не подозреваемый. А вот нынешний муж Джейн – наоборот. У Руиза и Галлардо наверняка скоро будет что сказать по этому поводу.

– Даже если пистолет принадлежит Джейн или Мэлу, – возразил я, – это еще не исключает версию о постороннем убийце. Может, Джейн испугалась, побежала в спальню и схватила собственный пистолет. А тот, кто ее напугал, отобрал его.

– Когда дело доходит до теорий, тебе просто нет равных, друг мой. Сначала у тебя Даггер – кровожадный убийца, теперь вот Лайл.

– Я всегда отличался целенаправленностью.

– Я тоже. По крайней мере так говорил мой учитель в третьем классе. Ладно, к черту цели. Нужно свести все точки в одну линию, а у меня даже карандаша нет. На данный момент плохо то, что я, возможно, слишком быстро сузил фокус поиска. Я не говорю, что твои теории с Дьюком или Лайлом плохи. Просто всегда есть опасность эффекта туннеля.

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, Лорен была для тебя не пустым местом, но она торговала своим телом. А девушки, занимающиеся подобным ремеслом, ведут опасный образ жизни. В результате наши поиски могут привести совершенно к другому парню. Я ведь даже не проверил ее предполагаемую работу моделью, ее связи. Ты считаешь, что это легальный бизнес, а на самом деле там сплошной рабский труд и взяточничество.

– А как насчет Шоны и "Дьюка"?

Стерджис покачал головой, потер лицо.

– Не знаю, Алекс. Мое нутро подсказывает, что Шона тут ни при чем.

– К твоему нутру следует прислушиваться.

– Спасибо, доктор. Увидимся на следующем сеансе.

Мы в тишине доехали до долины Виста, оттуда Майло повернул к городу. Он тяжело вздохнул и сказал:

– Я с уважением отношусь и к твоей интуиции, однако даже питбулю требуется передышка. Давай уменьшим обороты. Может, удастся немного расслабиться.

Робин сказала:

– Сначала дочь, а теперь и мать?

Мы сидели на большой кушетке в гостиной. Она – на противоположном конце от меня, все еще в рабочих брюках и красной футболке. Я пришел домой с твердым намерением оставить проблемы за порогом, а кончилось тем, что рассказал все: о сеансах с Лорен, о вечеринке Фила Харнсбергера, о Мишель, Шоне, Джейн и ужасной старости, ожидающей Мэла Эббота.

Смерть отменяет конфиденциальность.

– Звучит как исповедь.

– Чья?

– Твоя. Словно ты сделал что-то неправильно и теперь раскаиваешься. Словно ты – главное действующее лицо, а не второстепенный герой грязной истории. – Робин отвела взгляд. – Словно Лорен соблазнила тебя. Конечно, не в сексуальном плане. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, и, думаю, тут нечему удивляться. Она же именно этим зарабатывала себе на жизнь.

– Не понимаю.

Робин встала, пошла на кухню и вернулась с двумя бутылками воды. Одну протянула мне и села, все так же в стороне.

– Что-то не так?

– Сколько раз ты видел эту девушку? Дважды? Причем десять лет назад. И все-таки ты убежден, что обязан выяснить все подробности ее жизни. Но такие люди раскрываются неохотно.

– Такие люди?

– Изгои, одиночки, душевнобольные, пациенты, называй как хочешь. Разве не ты рассказывал, как долго пришлось учиться не впитывать в себя их проблемы, не принимать их близко к сердцу?

– Не в том дело...

– В чем же, Алекс? – Ее голос был тихим, но в нем чувствовалась обида.

– Что еще тебя беспокоит? – спросил я.

– Ты говоришь со мной, будто с пациенткой.

– Извини...

– Твой мозг – отлично отлаженный механизм, Алекс. Ты как швейцарские часы, всегда тикаешь – безустанно. И все же порой я думаю, что ты используешь Божий дар не по назначению. Общаясь с подобными людьми, ты опускаешься ниже своего уровня.