Джонатан Келлерман - Ледяное сердце

В санатории, двухэтажном здании, отдыхали старики в инвалидных колясках.

У Шталя закружилась голова от больничного запаха. Он подавил острое желание ретироваться, стойко, как новобранец, впервые попавший в учебный лагерь, выдержал это испытание, поправил лацканы пиджака и направился к конторке.

За ней сидела филиппинка средних лет в белом халате. Многие слуги-филиппинцы в Саудовской Аравии не слишком отличались от рабов. То есть были в еще худшем положении, чем Эрик.

На карточке, прикрепленной к груди женщины, было написано ее имя — Корасон Диас и что она помощник заведующего отделением.

Что на больничном жаргоне означало «клерк».

Шталь улыбнулся ей, стараясь казаться славным парнем, и сообщил о цели своего визита. — Полицейский?

— Ничего серьезного, мадам. Я хочу поговорить с одним из ваших пациентов.

— Мы называем их гостями.

— Гость, которого я ищу, — Дональд Мерфи.

— Сейчас посмотрю. — Застучали клавиши компьютера. — Второй этаж.

Шталь поднялся на лифте на второй этаж. В середине отделения находился пост медицинской сестры. Вокруг него стояли и беседовали несколько женщин в красной униформе. Вдоль длинного коридора располагались палаты. В холле — две раскладушки. На одной из них — мятые постельные принадлежности.

Шталь с трудом сохранял спокойствие.

Когда он приблизился к сестрам, те продолжали разговаривать. Он собирался спросить номер палаты Дональда Мерфи, но тут заметил над постом белую доску, на которой синим фломастером были написаны имена пациентов и цифры.

Двести четырнадцать.

Он прошел по коридору, минуя палаты, из которых доносились шум телевизоров и щелканье медицинской аппаратуры.

Запах стал еще интенсивнее — специфический запах химических веществ, зловоние рвоты, фекалий, пота и чего-то еще, что Шталю не удавалось идентифицировать.

Кожа Эрика стала липкой, его пошатывало. Остановившись, он прислонился к стене, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Почувствовав себя лучше, Шталь направился к нужной палате.

Он вошел в открытую дверь и закрыл ее за собой. У мужчины, лежавшего на койке, к носу и рукам были подведены какие-то трубки. Включенные мониторы свидетельствовали о том, что он жив. Из-под простыни спускался катетер, вставленный в бутыль, наполненную мочой.

По данным ВМС, главному старшине в отставке Дональду Артуру Мерфи шестьдесят девять лет, но этот человек выглядел глубоким стариком.

Шталь взглянул на браслет на запястье больного. Д.А. Мерфи. Дата рождения совпадает.

Сердце у Шталя неистово колотилось. Подавив тревогу, он внимательно осмотрел прикованного к койке мужчину. Морщинистое лицо, спутанные седые волосы, местами рыжеватые. Крупные кисти рук покрыты коричневыми пятнами. Цвет распухшего носа указывал на злоупотребление спиртным.

Глаза закрыты. Тело неподвижно, как у мумии. Дыхание едва заметно.

— Мистер Мерфи?

Старик не шелохнулся. Контрольные приборы не зафиксировали никакой реакции.

Все впустую. Шталь стоял, размышляя о том, с кем поговорить, когда у него вновь началось головокружение. Зловоние доконало его.

Он опустился на стул и закрыл глаза…

Эрик очнулся, услышав резкий голос:

— Кто вы такой и что здесь делаете?

Шталь открыл глаза, бросил взгляд на часы, висевшие над мониторами. Он отключился на несколько минут.

— Отвечайте! — потребовал тот же голос. Металлический, женский — звук трубы, да и только.

Обернувшись, он увидел женщину лет шестидесяти, широкоплечую, крупную, с копной начесанных волнами и покрытых лаком волос золотистого цвета. Она явно злоупотребляла косметикой. Дорогой вязаный костюм бутылочного цвета с большими кристальными пуговицами и белым кантом на лацканах был ей слишком тесен. В руке она держала сумочку крокодиловой кожи с массивной застежкой, украшенной искусственным бриллиантом. В ушах были бриллиантовые серьги, на индюшачьей шее — нитка черного жемчуга.

— Итак? — прогремела она. Женщина свирепо разглядывала Шталя, уперев руки в широкие бедра крестьянки. На ее правой руке сверкало кольцо с изумрудом. — Я сейчас же вызову охрану.

У Шталя болела голова. Голос женщины звучал так, как будто ножом скребли по тарелке. Порывшись в кармане, Эрик показал ей значок.

— Вы из полиции? Так какого же черта вы спали в палате Дональда? — Сожалею, мадам. Мне стало дурно. Я присел, чтобы перевести дух, и, должно быть, отключился…

— Если вы больны, вам тем более не следует находиться здесь. Дональд очень плох. Не лезьте к нему. Это возмутительно!