Филипп Ле Руа - Последний Завет

Друживший с Этьеном Клайд знал о бурных отношениях француза с женой. Равно как и Женевьева Шомон, чьи обвинения в адрес невестки никто не принимал всерьез. Внезапное исчезновение исследователя заставило их обоих заподозрить Карлу. Специальный агент потому так и упорствовал в поисках тела своего друга, что хотел получить доказательство виновности его жены. Пока не сообразил, что трупом Этьена можно воспользоваться не только для ареста заурядной преступницы. Братство Драготти было гораздо более крупной дичью, чем Карла Шомон.

Лав стер послание Кейт и засунул в рюкзак полученные от Драготти наличные деньги, портативный компьютер и скульптурную головку Мелани. Вытянулся на матраце, положенном прямо на пол. Но что-то мешало ему заснуть. Какой-то запах, доносившийся из подвала. Он пошел взглянуть на своих пленников. Четверка покалеченных была в глубоком обмороке и не шевелилась. В нос бил явно запах разложения. После беглого осмотра, подтвердившего, что охотники за наградой все еще живы, он направился к металлическому шкафу для инструментов. Открыл. К нему на руки вывалилась Алексия Гровен. Натан оттолкнул ее, как прокаженную. Синюшное тело в кровоподтеках и порезах качнулось, согнулось и упало обратно в шкаф. Супруга доктора Гровена умерла уже много дней назад, вытерпев целую серию пыток. Подарочек от Уолдона. Мерзавец мучил вдову, чтобы вырвать у нее секрет проекта «Лазарь». Напрасно, поскольку муж ее в свои дела не посвящал. Тогда альбинос и его люди притащили труп сюда, чтобы навесить убийство на Натана. Еще одно.

Он с отвращением закрыл за собой люк, вышел на террасу, чтобы глотнуть свежего воздуха, и забросил ключ от подвала в волны. Зловоние рассеялось, но что-то нехорошее по-прежнему витало вокруг. Неосязаемая угроза. Беспросветная ночь и шум океана мешали зрению и слуху. Приходилось полагаться на другие чувства, особенно на шестое. Опасность исходила с левой стороны, от дюны. Он прижался к стене как раз в тот момент, когда раздался выстрел. Потом два других, но Натан был уже внутри. Он вышел через заднюю дверь и побежал по тропинке, огибавшей холм. Треск мотора и удаляющийся свет фары. Мотоцикл.

Этой ночью он пустился в обратный путь, в Сан-Франциско, так и не поспав.

Томми с криком пробежал по палубе, перелез через леерное ограждение и прыгнул за борт. Тело подростка повисло над Индийским океаном, пойманное за ногу. Натан потянул изо всех сил, втащил его обратно и уложил хуком справа.

– Беги за успокоительным; – приказал он Джесси, которая присутствовала при сцене.

– Мо-о-о-оре-е-е!.. – простонал юный аутист.

– Нельзя играть с морем, Томми, это привлекает призраков.

Подросток заерзал, замотал головой и срыгнул свой завтрак. Натан сдавил шею крепыша, продолжая удерживать его правую руку своей левой. Затем раздвинул ноги и сжал ему ребра коленями, чтобы тот не дергался из стороны в сторону. Хон-геза-гатаме. Томми продолжал извиваться, но от палубы оторваться не мог.

Плавание на «Синей звезде» оказалось для подростка настоящим адом. Хотя начиналось все хорошо. Оставив родителей на причале, Натан тайком поднялся на борт грузового судна вместе с детьми. Капитан Сол Блестер уступил им свою каюту, но Томми с ней так и не свыкся. Пришлось истребить все запасы транквилизаторов и опустошить корабельную аптечку, чтобы поддерживать аутиста в состоянии отупения, заставлявшем его беспрестанно раскачиваться. Подросток даже чуть не покалечил себя, чего с ним не случалось уже несколько лет. Джесси и Натан каждый день посменно дежурили у его койки, чтобы капитан не пожалел о том, что взял на борт троих безбилетных и не совсем обычных пассажиров.

Натан вкатил Томми последнюю дозу успокаивающего из взятых с собой запасов и отнес его в каюту.

– Мы приплывем когда-нибудь? – спросила Джесси в тысячный раз.

– Скоро.

– Когда «скоро»?

Ее уже не удовлетворял этот ответ, терявший смысл с каждым днем. Однако на сей раз Натан не лгал. Порт Коломбо был уже близко.

– Посиди тут, я схожу к капитану.

Сол Блестер знал мир так же хорошо, как большинство людей знает свой родной город. И был неистощим, браня африканцев, – по его мнению, лодырей и воров, азиатов – плутов и лжецов, арабов – трусов и фанатиков, европейцев – мелочных и крайне эгоистичных, американцев – нахалов и шовинистов.

– Желтые нас сожрут, они не дураки, да к тому же у них численное превосходство! – предвещал капитан, глядя на горизонт с капитанского мостика, где его и нашел Натан.