Филипп Ле Руа - Последний Завет

В ванной стояли в стаканчике две зубные щетки. Никаких следов косметики, кроме дешевого женского дезодоранта. У Натана начало складываться не слишком лестное мнение о бабенке Клайда. Любительница пиццы, неряха, фанатка Диснея. Беглый взгляд, брошенный в обе спальни, позволял заключить, что совсем недавно тут были люди. На каждой кровати спали. Любовники, спящие порознь!

Стремительный осмотр кухни позволил Натану сделать вывод, что, если не принимать во внимание упаковку пива, вкусы обитательницы, похоже, остались неизменными с детства: плитки шоколада, конфеты, кукурузные хлопья, ореховые батончики, бутылки с молоком, замороженная пицца.

Натан встал у окна, откуда открывался вид на башню Спейс Нидли, построенную к Всемирной ярмарке 1962 года и увенчанную вращающимся рестораном. Насладившись этим зрелищем, Натан поставил на подзарядку сотовый телефон друга. Со вчерашнего дня телефон молчал. Казалось, Клайд полностью порвал с прошлой жизнью.

Когда Клайд возвращался домой, он обычно выкуривал десяток сигарет, выпивал две-три банки пива и слушал классическую музыку, чтобы прогнать грязные картины городской жизни, которые ему приходилось ежедневно наблюдать под аккомпанемент рэпа. Натан наугад вытащил диск. Моцарт. То, что надо, чтобы очистить голову. Вместо того чтобы следовать за изгибами мысли, он впитывал в себя каждый звук струнных, рояля, ударных, пока сам не перевоплотился в музыку.

Но этого оказалось недостаточно, чтобы почувствовать себя Клайдом.

В ящике он отыскал сигареты. Достал из холодильника три бутылки «Роллинг Рок», устроился в единственном кресле, разулся, точно у себя дома, вытянул ноги, сделал первую за десять лет затяжку и устремил взгляд на потолок, к которому поднимался табачный дым. Он ощущал чье-то присутствие вверху, над головой, хотя это был последний этаж. Крысы? Санта-Клаус, пришедший на три дня раньше?

Натан встал, подошел к стеллажу и оглядел книжные ряды. Проведя рукой вдоль полки, он почувствовал, что два корешка чуть выступают, словно эти книги в спешке ставили на место. Вероятно, это те, что последними читал Клайд. «Книга мертвых» и Библия. Странный выбор для атеиста.

С двумя томиками он вернулся в кресло. В Библии была подчеркнута глава «Книги Пророка Иезекииля», озаглавленная «Поле, полное костей»:

«И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это.

И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: „кости сухие! слушайте слово Господне!“

И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои…» [1] Иез. 37, 3–4, 10.

Три пустые бутылки и пять окурков, Натан заснул под звуки скрипичного концерта.

Его затянуло под лед, у воды была нулевая температура. Рядом с ним агент Нутак била кулаком по льду, не выпускавшему их на воздух. Натан принялся ей помогать, но вода гасила его удары. Кейт замерзла и медленно стала опускаться на дно. Он уже собрался отправиться следом за ней, как вдруг тема из фильма «Миссия невыполнима» ударила по барабанным перепонкам. Сон лопнул, как мыльный пузырь. Изо всех сил надрывался мобильник. Натан еще не до конца проснулся, а телефон был уже у него в руке.

– Клайд Боуман? – осведомился далекий голос.

– Он самый, – ответил Натан.

– Я разбудил вас?

– Кто говорит?

– Эндрю Смит.

– Откуда вы звоните?

– Из Барроу.

– С Аляски, да?

– Похоже, вас это удивляет. А сами-то вы где?

– В Сиэтле.

– Что произошло в Фэрбэнксе?

– Послушайте, нам надо встретиться.

– И где?

– Здесь, в Сиэтле.

– Ваше расследование завершено?

Чтобы не рисковать разоблачением при телефонном разговоре, Натан поторопился уговориться о встрече с этим Смитом, у которого, похоже, были какие-то совместные дела с Клайдом.

– Вы знаете «Спейс Нидл»?

– Да, но…

– Завтра во вращающемся ресторане.

– О'кей. Но мне нужно время добраться. Вас устроит в шестнадцать?

– До завтра.

Натан сразу же позвонил Кейт Нутак.

– Сью Боуман что-нибудь вам сообщила? – первым делом спросила она.

– Завтра я встречаюсь за бокалом вина с Эндрю Смитом.

– Кто такой Эндрю Смит?

– Человек, который принял меня за Боумана и только что мне звонил, желая узнать, что произошло в Фэрбэнксе.

На том конце провода молчание. Натан воспользовался этим, чтобы задать вопрос:

– Вам удалось связаться с вдовой Шомона?

– Нет. Как сообщает Интерпол, у нее две недели отпуска, и она никому не сообщила, куда поехала.