Филипп Ле Руа - Последний Завет

Доктор Флетчер попал в поле зрения полиции нравов Сан-Франциско. Ему пришлось назвать себя во время полицейской облавы в заведении для садомазохистов на Кастро-стрит.

Доктор Гровен имел неодолимую склонность к азартным играм. Он крупно задолжал многим ростовщикам, которые отнюдь не были филантропами.

Медсестра Татьяна Мендес при каждом удобном случае удовлетворяла свое либидо с пациентами. Экс-советник Рейгана, у которого она в течение года была сестрой-сиделкой, однажды застукал ее за групповым сексом с двумя слугами.

Что же до Боумана, он, похоже, был сильно выбит из колеи своим расследованием…

– Таким образом, в качестве подозреваемых мы имеем ревнивых любовников, обманутых жен, ростовщиков или похитителей малолетних Броуденов, – заключил Натан.

– Остается Шомон. По сведениям Интерпола, его экспедиции спонсировались компанией «Eastland», владеющей десятком казино по всему свету. За этой компанией стоит Владимир Коченок, глава русской мафии, обосновавшийся в Ницце; кстати, у него работает миссис Шомон. К тому же я узнала, что исследователь боролся против уничтожения медведей гризли. Он неоднократно выступал в суде против браконьеров, которые, по моему мнению, должны об этом помнить.

Она продемонстрировала Натану газетные вырезки, в которых рассказывалось о действиях француза против браконьеров и богатых туристов, желающих развлечься полярным сафари. Там упоминалось о том, что ему угрожали смертью. Натан был поражен количеством документов, собранных Нутак всего за день.

– Я вижу, вы не сидели сложа руки.

– Мой стажер – ас в информатике и добывает все, что мне потребуется, в Интернете. А мои осведомители знают Аляску как свои пять пальцев.

– Странная личность этот Шомон. Ну что ж, добавим в качестве подозреваемых русскую мафию, браконьеров и охотников.

Кейт закрыла досье и отхлебнула кофе, а Натан все еще ждал, когда его тоже угостят. Этот краткий перечень потенциальных подозреваемых во многом уступал версии убийства, заказанного сектой синтоистов. Если бы речь шла о ликвидации Боумана, Татьяны Мендес или кого-то из двоих ученых, куда легче было бы совершить покушение в другом месте, а не в бункере-лаборатории госпиталя. Что касается Шомона, он был мертв уже бог знает сколько времени. Отсюда возникал вопрос:

– Почему все это произошло в лаборатории?

– Там находились результаты проекта «Лазарь», – ответила Кейт.

– Шомон тоже.

– Напомню вам, что он был мертв уже больше года и никто до сих пор не знал, чей это труп.

В определенном смысле она была права. Натан попытался найти другое объяснение, связанное с выбором места преступления:

– Но ведь известно, что дичь наиболее уязвима у себя в норе. Все охотники знают это.

Кейт что-то наспех записала и подошла к окну – для того, чтобы сохранить хладнокровие, поскольку наружное стекло в сдвоенной раме замерзло.

– А вы охотник? – спросила она.

– На убийц.

– Ваша дичь бегает по улицам.

– Я берусь за работу только в тех случаях, когда обнаруживается действие… скажем так… неких темных сил…

– Но в этом деле нет ничего сверхъестественного.

– Однако в тех делах, которыми обычно занимался Боуман, есть.

Кейт, похоже, пребывала в нерешительности. Стекло запотело от ее дыхания.

– Ваши методы, как и методы Боумана, кардинально отличаются от моих. Но я ответственна за это расследование и была бы признательна вам, если бы вы следовали моим указаниям. Я не верю ни в то, что можно общаться с мертвыми, ни в то, что можно влезть в их шкуру. Меня интересуют только живые. Потому что только они могут говорить, давать показания и быть приговорены судом. Договорились?

Она начала изрядно раздражать Натана. Эта федеральная чиновница в своем захламленном крохотном кабинете вела себя, как индейские вожди в Вашингтоне. Она копировала тон их высказываний и поведение, в частности, отвратительную привычку разговаривать, повернувшись спиной к собеседнику. И она еще отдавала приказы. Чрезмерное употребление местоимения «я» было отличительной чертой агента Нутак. Несмотря на ее симпатичную округлую попку, Натан предпочел бы видеть ее глаза. Он решил заставить ее повернуться.

– Отчитываться я обязан только перед Максвеллом. Вы сотрудница Уэйнтрауба, который подчиняется Максвеллу. Делайте из этого какие угодно выводы. Если наше сотрудничество составляет для вас проблему, посылайте рапорт в Вашингтон.

Она, как и предвидел Лав, повернулась к нему.