Люси Доусон: Кто прислал мне письмо?

– Нет, – отвечаю я. – Марк ни разу не обмолвился мне о том, что ты жила в гостинице неподалеку все время, пока дети находились с нами. После их отъезда он пропадал на долгие часы. Я думала, что Марк отвозил их к тебе сюда.

На ее лице нет ни тени удивления.

– Когда он спросил меня, могут ли дети отправиться с вами на неделю в путешествие, мне было очень тяжело принять какое-то решение. Но вы собирались пожениться, и я почувствовала, что не могу отказать. Мне хотелось, чтобы ты и дети привязались друг к другу – разумеется, ради их блага. Показалось неправильным помешать этому, но когда ты позвонила в день своей свадьбы… – Клодин качает головой. – Я засомневалась, уж извини, но это так. Вот только Марк благополучно доставил детей обратно, и все было хорошо. Я переживала, когда он мне рассказал о произошедшем с тобой инциденте, и Марк вроде хотел лишь одного – чтобы все разрешилось к лучшему. На самом деле мы впервые за несколько лет нормально поговорили о том, каким образом обеспечить детям счастливое будущее с учетом происходящих перемен. Я успокоилась и ослабила бдительность. А Марк планировал вот это…

Клодин подходит к изящному письменному столу, стоящему в углу залитой солнцем комнаты, берет сложенный лист бумаги, возвращается и протягивает его мне.

– Я знала, что тебе захочется увидеть вот это. Бумага пришла два дня назад через поверенных Марка.

«Для предъявления по месту требования

Настоящим я официально заявляю, что мое решение оставить своих сына и дочь в ОАЭ принято исключительно на основании ставших мне известными с их слов случаев жестокого обращения с ними со стороны Жюльена Кальвеля, жениха моей бывшей жены Клодин Дюбуа. Представляется вероятным, что Клодин Дюбуа подготовили к тому, чтобы игнорировать подобную ситуацию или смириться с ней. Утверждается, будто мои действия были заранее продуманы и запланированы. Опровергаю это. Я отправился в ОАЭ с сыном и дочерью, а также женой, Софи Гарденер, для проведения там свадебного путешествия. По прибытии получил шокирующие фотографические свидетельства неверности моей жены. Мне стало ясно, что более я никому не могу доверять. Моя основная причина озабоченности, когда мы расстались в аэропорту, – оградить детей от того, чтобы они стали свидетелями ненужного и болезненного выяснения отношений. Полагаю, что моя жена впоследствии вернулась в Соединенное Королевство. В настоящий момент наш брак находится в стадии расторжения».

– И он настаивает, что это правда? – медленно спрашиваю я.

– О чем ты? – уточняет Клодин.

– Что кто-то послал ему фотографии? И они не хранились у него несколько месяцев? Что это все заранее не спланировано?

– Марк лжет, стараясь разжалобить суд! – резко бросает Клодин. – Ну и что? Спланированное или нет, похищение своих детей вне зависимости от обстоятельств является противозаконным, и именно так он и поступил. Все совершенное им – неприемлемо!

– Я не оправдываю его действия.

– И ты не можешь отрицать, что неопровержимый факт таков: Марк уволился с работы, никому не сказав, даже тебе, что в высшей степени странно. На прошлой неделе я выяснила, что его родители также «сменили место жительства» на Дубай. Ты знала, что это частый прецедент с мужчинами-похитителями? – спрашивает Клодин, и я качаю головой. – Родители отправляются присматривать и ухаживать за детьми. Видимо, они отправились туда с целью «помочь его найти», но они купили там дом – и собираются строить новую жизнь. Отвратительно!

Я молчу.

– А я никогда не испытывала ни малейших опасений за безопасность детей со стороны Жюльена, – продолжает Клодин. – И о каком именно «жестоком обращении» идет речь? Теперь мне все ясно. Ваш официальный брак позволил ему отправиться за границу с детьми в составе семьи, не вызывая подозрений. Ты сама мне говорила, какие усилия Марк приложил к тому, чтобы поменять твой паспорт и сделать тебя «миссис Тернер». И этот же человек дал ключи от твоего дома наемному громиле и хотел наказать тебя за то, что ты сделала. Так же он жаждал мести, когда я осмелилась влюбиться в другого мужчину.

– Ты думаешь, именно это подтолкнуло Марка отправить мне то злополучное письмо?

– Конечно. Он же психопат. В семейной жизни Марк довлел буквально надо всем. Мир вертелся вокруг него. А я дала слабину. Надо было покончить с этим гораздо раньше, а когда я наконец набралась смелости, он превратил мою жизнь в кошмар. У Марка есть еще одна особенность – он всегда желает того, чего не может заполучить.