Стюарт Коэн - Семнадцать каменных ангелов

– Позвольте теперь сказать вам о том, какое положение сложилось в настоящее время. Мы довольно долго интересовались делом Уотербери, но местные органы охраны правопорядка не проявляли, скажем так, горячего желания сотрудничать с нами. Мы четырежды запрашивали у них копию expediente, и каждый раз они находили новую причину не передавать нам ее. Сегодня утром мы наконец получили эту копию.

– Интересное совпадение. Вы думаете, Карло Пелегрини и в самом деле замешан в этом деле? – спросила она.

– Я не удивился бы, если бы выяснилось, что за этим стоит Карло Пелегрини. Между нами говоря, мы связываем предприятия Пелегрини с отмыванием денег и еще кое-какими действиями, затрагивающими безопасность Соединенных Штатов. Я так считаю, что с ним давно пора разобраться.

– Какие же мотивы могли у него быть?

– Видите ли, ваши друзья в полицейском департаменте, по-видимому, думают, что Уотербери имел глупость завести роман с женой Пелегрини. Это вполне могло послужить мотивом. А может быть, она передала Уотербери информацию, которая могла повредить Пелегрини, как говорите вы. Пыталась использовать его против мужа. Этого достаточно, чтобы человека не стало. Во всяком случае, – торопливо бросил он, – вы прекрасно поработали, вдохнув новую жизнь в это расследование.

– Благодарю вас.

– Просто невероятно хорошо, – добавил Смолл.

Кастро с деловой откровенностью посмотрел ей в глаза:

– На данном этапе мы хотели бы, чтобы вы возвратились в Соединенные Штаты и поделились с семьей пострадавшего результатами своего расследования. С данного момента этим делом займемся мы.

Он произнес эти слова настолько обыкновенно, что прошло несколько секунд, пока она полностью осознала их значение. Уилберт Смолл заерзал на стуле.

– Вы хотите сказать… Я все?

– Все. Мы уже переговорили с полицией Буэнос-Айреса и поставили их в известность, что этим расследованием с этого момента и далее будем заниматься мы.

– Вы провели первоклассную работу, – приветливо проговорил Смолл. – Теперь ваши умения нам требуются в других областях.

Она все еще не могла прийти в себя от такой грубой непосредственности:

– Должна вам сказать, что все это несколько неожиданно. Я имею в виду, агент Кастро, что приехала сюда разобраться в этом деле и не могу сказать, что оно уже доведено до конца.

Кастро был вежлив:

– На расследование этого дела уйдут месяцы. Может быть, больше. Для того чтобы выйти на Пелегрини, потребуется провести полномасштабное и всестороннее расследование – этого не сделать без соответствующей подготовки и знаний.

– Но… – Она почувствовала, что здесь ее загнали в угол. Расследование могло длиться месяцами. У нее нет нужных знаний.

– С другой стороны, – вмешался Смолл, – ваша новая работа начинается меньше чем через месяц. Вам необходимо вернуться в Вашингтон и выполнить соответствующие формальности, познакомиться со всеми вопросами. Вероятно, нужно будет договариваться с университетом, верно?

– Берт, я все это понимаю, но…

Она замолчала и некоторое время сидела, глядя в пустоту. В голове складывалась гадкая мысль. Может быть, дело было в том, что агент вел с ней беседу очень поверхностно, или в том, что ФБР вдруг проявило интерес к делу Уотербери тогда, когда в отношении Пелегрини появились обвинения. Вспомнились слова Беренски. Он – как Морело из «Суперклассики»: гринго заплатили ему столько, что он станет теперь замечать фолы. Теперь фол заметило ФБР, готовое взяться за человека, который совершил двойное преступление – он враг правосудия и враг определенных корпоративных американских интересов. По все еще непонятным для нее причинам ей отводилась роль, согласно которой она должна была создать предпосылки к раскрытию в конечном итоге правды об убийстве Роберта Уотербери. А теперь от нее ждали, что она с чувством исполненного долга, осыпанная похвалами и благодарностями, отбудет из Аргентины, а ФБР свяжет все в тугой пакет и навесит его на шею Пелегрини. Так работает система – вы пишете отчет, получаете повышение и оставляете ответственность на совести кого-то на следующей ступени иерархии. И в один прекрасный день вы обнаруживаете, что вы Мигель Фортунато.

Она на миг прикрыла глаза и затем повернулась к агенту.

– Простите, – проговорила она тихим, уверенным голосом, – но это меня не устраивает.

– Что не устраивает?

– Я еще не все здесь закончила. Я еще не уезжаю.