Стюарт Коэн - Семнадцать каменных ангелов

Фортунато рассмеялся:

– Ну и сукин же вы сын!

– Что я могу сказать, – осклабился журналист, откинувшись на спинку стула. – Да, так оно и есть! Но нам есть о чем поговорить. Афина уже сказала вам про телефонный номер?

– Да. Это было интересно.

– Номер зарегистрирован одной из корпораций Пелегрини, но записан за его особняком в Палермо-Чико. Когда я позвонил, женщина откликнулась на имя Тереза, но потом поняла, что говорит с незнакомым человеком, и повесила трубку.

– Даже если ее фамилия Кастекс, это еще не значит, что она имеет отношение к убийству.

– Конечно. Но думаю, было бы интересно поболтать с сеньорой, верно?

Фортунато потер отросшую щетину на подбородке и кивнул:

– Хорошая мысль. Но такие люди не очень склонны беседовать. Мне бы пришлось получить у судьи специальный ордер, чтобы развязать ей язык, и я не уверен, что имеющиеся у нас доказательства дают основание для такого рода меры. Судья – Эмилио Дуарте. Он очень принципиален во всем, что касается конституции.

– А, Дуарте, – протянул журналист. – У него хорошая репутация.

Фортунато не разобрал, в самом ли деле Беренски одобрительно отозвался о судье или еще раз продемонстрировал свое пристрастие к фальшивому. И предпочел ни согласиться с ним, ни опровергнуть.

– Должен сказать вам, что мы получили информацию, которая указывает в другом направлении. Вполне возможно, что мы уже имеем убийцу.

– Да? Кто же он?

– Возможно, вы помните его, Энрике Богусо. Это тот, который убил каменщика с женой на глазах у их детей в Кильмесе три месяца назад.

Беренски с отвращением сморщился:

– Помню, помню этот случай. Они тогда орудовали электрошоком, как в семидесятые. – Он уткнулся ручкой в блокнот. – Энрике Богусо, так? А кто был информатором?

Фортунато прикрыл ладонью блокнот:

– Amigo Рикардо, не будем забегать вперед. Следствие еще ведется. Я говорю с вами конфиденциально, как с другом доктора Фаулер.

– Хорошо, Мигель. – Он с щелчком надел колпачок на ручку. – Только объясни мне, как это могло быть, чтобы Богусо, зверюга с отдаленной окраины, мог пересечься с иностранцем, остановившимся в центре и общавшимся с такими богатыми людьми, как Тереза Кастекс де Пелегрини?

Фортунато терпеливо растолковал ему версию следствия о наркотиках, упомянул интерес Уотербери к атмосфере жизни города, необходимой ему для книги.

– Ничего еще определенно сказать нельзя.

– Эта книга… – не успокоился Беренски, – эта книга совсем другая вещь. Судя по всему, Уотербери был исключительно ленивый писатель.

– Что вы имеете в виду?

– Большинство писателей ведут дневник, делают какие-то записи, таскаются с рукописью. Особенно если стремятся изучить темную сторону жизни города. Афина говорит, что в expediente ничего такого нет.

Эта деталь мучила и Фортунато. Он сочувственно всплеснул руками:

– Возможно, в том-то и дело – у него не было никаких записей потому, что не было никаких идей. И его потянуло на наркотики.

Беренски откинулся на спинку кресла.

– Все-таки это несколько необычно.

– Да. Но давайте вернемся к вопросу о Пелегрини. Перед тем как прийти сюда, я прочитал несколько ваших статей – и должен вам сказать, тут дело темное. Я ничего не понимаю. Что такое происходит с Пелегрини?

Рядом возник официант, шлепнул счет на наколку, и Беренски, задумчиво всматриваясь в толстую стенку стакана, машинально подвинул ее к себе. Фортунато подумал, что он специально занялся стаканом, чтобы решить, стоит ли углубляться в тему Пелегрини. Наконец он оторвал глаза от виски и очень серьезно взглянул на Афину:

– Пожалуй, я вам скажу теперь, потому что, так или иначе, это все равно выходит на поверхность. С одной стороны, у нас Пелегрини, президент и разные военные, завязанные в огромную сеть бизнеса, причем Пелегрини утверждает, что не имеет к нему никакого отношения. С другой стороны, мы видим, что министр экономики и губернатор Буэнос-Айреса выражают интересы гринго.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Афина. – Какое отношение имеют к этому Соединенные Штаты?

– А такое, что «РапидМейл» претендует на аргентинскую почтовую систему.

Афина наморщила бровь:

– «РапидМейл»? Это же всего-навсего курьерская служба.

Беренски рассмеялся:

– Chica, вы видите полосатый ящик и думаете, что это что-то вроде небесного «Макдональдса». Но происхождение «РапидМейл» очень туманно. Учредил компанию Джозеф Карвер, бывший агент ЦРУ. Его карьера в сфере транспорта началась во время вьетнамской войны, он перевозил всякие сомнительные грузы в Золотой треугольник и обратно, что-то в стиле «Иран-контрас». Там у него завелось много хороших друзей – и среди других агентов ЦРУ, и даже ваш экс-президент. Все эти muchachos вернулись из Вьетнама домой с карманами, полными денег, их нужно было куда-то вкладывать, и появился на свет «РапидМейл».