Джеффри Линдсей - Дремлющий демон Декстера

Так как я не слеп и связан рутиной, то больше похоже, что убийца просто почувствовал неудовлетворение. В конце концов, уже пятое убийство по одному и тому же шаблону. Может, ему просто стало надоедать вот так чикать тело? Может, нашему парню нужно что-то еще, что-то другое? Новое направление, неожиданный поворот?

Я почти ощутил его разочарование. Зайти так далеко и всегда до конца, делить все эти остатки под формат подарочной упаковки… И вдруг неожиданное прозрение: Не то. Что-то не так. Coitusiterruptus . Прерванное соитие.

Просто такая манера перестала его устраивать. Нужно что-то еще. Он пытается что-то выразить, но еще не подобрал нужный вокабуляр. То есть, если бы я был на его месте, я действительно должен был чувствовать разочарование. И очень вероятно – продолжить поиски ответа.

Скоро.

Пусть Ла Гэрта ищет своего свидетеля. Все равно не найдет. Это холодный и осторожный монстр, я им абсолютно восхищаюсь. Однако что мне делать со своим восхищением? Я не знал, потому и уединился на катере – чтобы подумать.

Какой-то скутер пересек мой курс на семидесяти милях в час. Я радостно помахал ему и вернулся в настоящее. Приближался Стилтсвилль, самое заброшенное в районе мыса Флорида собрание старых домов на сваях. Я шел широкой дугой, без цели, и мысли мои двигались по такой же пологой дуге.

Что делать? Нужно решать сейчас, пока я не слишком увяз в оказании помощи Деборе. Я способен помочь ей. Лучше меня в этом никто не понимает. Никто даже движения не сделал в нужном направлении. Но хочу ли я помогать? Хочу ли, чтобы убийцу арестовали? Или хочу сам найти и остановить его? А за всем этим – досадная мыслишка: а хочу ли я его останавливать?

Что же мне делать?

Справа в закатном свете дня еле виднелся Элиот-Ки. Каждый раз я вспоминаю нашу поездку туда с Гарри Морганом. Моим приемным отцом. Хорошим Полицейским.

Ты не такой, как все, Декстер.

Да, Гарри, конечно, я не такой.

Ты можешь научиться контролировать свою непохожесть и использовать ее конструктивно.

Ладно, Гарри. Если ты так считаешь. Но как?

И он сказал мне.

Нигде не найти такого звездного неба, как в южной Флориде, когда тебе четырнадцать и ты в походе с папой. Даже если это твой приемный папа. И даже если вид звезд просто наполняет тебя чем-то похожим на удовольствие, об эмоциях речи не идет.

Костер умер, звезды стали удивительно яркими, мой дорогой старикан – приемный папа – уже довольно долго молчит, отхлебывая помаленьку из старомодной плоской фляжки, которую он достал из бокового клапана рюкзака. Отец не особо силен в этом деле, как другие копы, не умеет пить. Но вот фляжка опустела и пришло время ему высказаться, а то когда он еще решится.

– Ты не такой, как все, Декстер…

Я отвожу взгляд от ярких звезд. Вокруг небольшой песчаной полянки пляшут тени последних всполохов костра. Часть из них струится по лицу Гарри. Он какой-то странный, таким я его никогда не видел. Решительный, несчастный, слегка выпивший.

– Что ты имеешь в виду, пап? Он не смотрит на меня.

– Биллапы говорят, что пропал Бадди…

– Противная шавка. Лаяла ночи напролет. Мама никак не могла уснуть.

Конечно, маме нужно спать. Она умирает от рака, ей требуется спокойный отдых, а из-за ужасной собачонки через дорогу, которая тявкала на каждый упавший лист, не уснуть.

– Я нашел могилу, – сказал Гарри. – Там много костей, Декстер. И это кости не только Бадди.

Тут ничего особо не ответишь. Я перебираю сосновые иголки и жду дальше.

– И давно ты этим занимаешься?

Я ищу в темноте лицо Гарри, потом перевожу взгляд на заливчик у пляжа. Там на волнах слегка покачивается наша лодка. Огни Майами едва виднеются справа, мягкий белый ореол. Я не могу понять, куда клонит Гарри и что он хочет услышать. В этом весь мой приемный папа – прямой, как струна, и правда хорошо с ним уживается. Он или всегда все знает, или узнает.

– Полтора года, – отвечаю я. Гарри кивает.

– И почему ты этим занялся?

Отличный вопрос, но, конечно, не по моим четырнадцати годам.

– Я просто… ну, как бы… мне пришлось.

Уже тогда, в том возрасте, я отвечал мягко и уклончиво.

– Ты слышишь голоса? – продолжает допытываться Гарри. – Кто-то или что-то говорит тебе, что делать, и ты это делаешь?

– Ну, – отвечаю я с красноречием четырнадцатилетнего подростка. – Не совсем.

– Расскажи мне.

Луна, большая толстая луна; на нее хочется смотреть и смотреть. Я снова набираю в ладонь сосновых иголок. Лицо мое горит, как будто папа расспрашивает о моих сексуальных снах. Что по-своему…