Петра Хаммесфар - Ложь

– Зачем он говорил с твоими родителями, дорогая? – спрашивала Лило. – Ведь ты же недавно сама ездила к ним. Ты не решилась сказать им, что беременна? Ты все еще надеешься, что он одумается?

– Да, – сказала Сюзанна.

– Ты не хочешь объяснить мне, что произошло? – спросила Лило.

Сюзанна молча покачала головой. Лило промолвила:

– Ты очень изменилась. – И, робко улыбнувшись, добавила: – Не пойми меня неправильно. Я считаю, что ты изменилась к лучшему. Раньше я часто не могла найти с тобой общий язык. – Лило вздохнула. – А теперь я не знаю, как общаться с Михаэлем. Разлука убивает его. По-моему, он ждет, чтобы ты сделала первый шаг. Я могла бы устроить вам встречу, как ты на это смотришь? Он почти каждый вечер приходит в «Деметрос». Мы с тобой тоже могли бы как-нибудь собраться и сходить туда.

– Я не хочу встречаться с ним, – возразила она, – особенно в «Деметросе».

– Однако тебе необходимо бывать в обществе, – настаивала Лило.

Они ходили в музеи, в театр, однажды пошли на концерт, но не Жака Ниденхофа (он в то время был за границей). Фредерик поведал Илоне, что Жак собирается эмигрировать: по его мнению, в Германии очень высокие налоги. Лило была неистощимым источником информации и вместе с тем очень тактична. Достаточно было сказать: «Не сердись на меня, но я не хотела бы больше говорить об этом» – и Лило тут же меняла тему.

В марте, воскресным вечером, они с Лило отправились на вернисаж. Там произошел неприятный инцидент. Профессор Денни Кеммерлинг и его юная спутница тоже присутствовали на выставке. И Денни Кеммерлинг прочел ей целую лекцию о том, что надо уметь прощать. Профессор считал, что Сюзанна рассталась с Михаэлем из-за его интрижки с Беатрисой Палеви, и очень переживал по этому поводу.

– Уверяю вас, – сказал он, – ваш муж не видел фрау Палеви уже несколько месяцев. Она больше не появляется у нас.

Он внимательно посмотрел на нее. Она была на седьмом месяце, так что ее положение нельзя было не заметить. И Денни Кеммерлинг изрек:

– Небольшие любовные приключения на стороне – не помеха крепкому браку. Тем более в такой ситуации.

Его подружка вместе с Лило и Эдгаром Хензелером рассматривала новую картину Майвальда, вовсе не «строгую», как этого опасался Эдгар. Сюзанна бросила многозначительный взгляд на молодую женщину и холодно спросила:

– Ваша жена тоже так считает?

Денни Кеммерлинг проследил за ее взглядом и объяснил:

– Полагаю, что да. До сих пор моей жене не приходилось размышлять на эту тему.

– Я так и думала, – сказала она. – Но я убеждена, что вы измените свое мнение, когда поговорите с ней откровенно. Ни одной женщине не хочется быть обманутой.

Денни Кеммерлинг отлично понял ее намек, как она и хотела. Напустив на себя строгий вид, он сухо возразил ей, что никогда не обманывал свою жену.

Тогда Сюзанна указала ему на его спутницу и осведомилась:

– А это что, в таком случае?

Он побагровел.

– Извините, госпожа Тренклер, – сказал он, – вы слишком много себе позволяете!

И отошел в сторону.

Впоследствии она узнала от Лило, что Даниэлю Кеммерлингу старались не напоминать о его первом браке. По совету врачей он подал на развод, так как уже не было надежды, что состояние его первой жены улучшится. После автомобильной катастрофы она длительное время лежала в коме, а сейчас жила в дорогом пансионе для инвалидов. Вскоре после развода Даниэль Кеммерлинг сочетался браком со своей сотрудницей. Врач Ютта Кеммерлинг все еще выглядела как подросток, хотя ей было почти тридцать лет.

Услышав все это, Сюзанна испугалась. Лило могла раскрыть ее обман! Но Лило считала, что у Сюзанны в ее нынешнем положении голова забита совсем другими вещами. К тому же она находилась в депрессии из-за ссоры с Михаэлем. Кроме того, Михаэль, возможно, не рассказывал ей о первой жене Кеммерлинга и обстоятельствах их развода.

Это был последний неприятный инцидент. Больше опасных ситуаций не возникало. С Харденбергом она не пересекалась. Вольфганг тоже не трогал Харденберга. Официально в «Альфо-инвестмент» не было ни одного обманутого клиента. Как Дитер и обещал, он позаботился о том, чтобы с помощью Харденберга вернуть деньги оставшимся восьми инвесторам. В семи случаях из восьми это ему удалось. Конечно, было несправедливо, что смерть Хеллера осталась безнаказанной. Но Дитер не видел возможности отдать Филиппа Харденберга в руки правосудия и одновременно защитить Надю Тренклер.

В конце апреля в цюрихском банке еще лежали один миллион шестьсот тысяч евро. Один миллион триста тысяч евро принадлежали Йозефу Марингеру, остальное – проценты. Выяснилось, что Йозеф Марингер больше не нуждался в деньгах, потому что недавно умер, а наследников у него не было. Сюзанна не сказала об этом Харденбергу, она просто перевела эти деньги на его счет в Люксембурге, открытый в свое время Надей Тренклер.