Петра Хаммесфар - Ложь

– Ты тоже ему изменяешь?

Надя многозначительно пожала плечами:

– Послушай, у меня сегодня действительно мало времени. Может, поговорим в другой раз, а? Ты справишься одна с чемоданом?

Сюзанна кивнула, вся погруженная в мысли о взаимной измене и мучимая вопросом, почему Надя не расстается с неверным мужем, если нашла ему замену. Всю одежду Надя сложила обратно в чемодан, положив на дно пару туфель, и поставила его у ног Сюзанны. Та еще раз ее поблагодарила.

– Не стоит благодарности, – ответила Надя. – Теперь тебе осталось только сделать шикарную прическу. Как тебе моя стрижка?

– Очень красивая.

– Рада, что тебе нравится, – сказала Надя и бросила быстрый взгляд на наручные часы. – Ну ладно, мне пора. Пока.

И через секунду «порше» уже скрылся вдали.

В воскресенье у Сюзанны по раз и навсегда установленному расписанию было посещение дома престарелых. Волоча неподъемный чемодан домой, Сюзанна прикидывала, что ей лучше надеть. Затем дома состоялась примерка, и у нее чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда в кармане летней куртки она нащупала тонкую бумагу. Купюра в двести евро. К ней скрепкой прикреплен листок бумаги, на котором от руки написано: «На парикмахера». А она-то подумала, что Надя, прощаясь, сказала это в шутку.

Конечно, на следующий день с утра она наверняка бы нашла какого-нибудь парикмахера, обслуживающего случайных посетителей. Но зачем тратить столько денег на стрижку? Сюзанна купила в супермаркете острые ножницы и каштанового цвета краску для волос. Затем подстриглась перед зеркалом в крошечной душевой кабине: сначала подровняла кончики волос, а потом, наклонив голову, умудрилась сделать более или менее ровную линию на затылке. После стрижки Сюзанна покрасила волосы.

В воскресенье в два часа дня, с неровно подстриженными – но зато красивого каштанового цвета – волосами, она стояла на улице и с нетерпением ждала Йоханнеса Герцога, мысленно представляя его удивленный взгляд и восхищенное: «Как шикарно вы сегодня выглядите!» В белой блузке и узкой темно-синей юбке она действительно выглядела шикарно. На ногах – пара лодочек на невысоком каблуке, на левой руке небрежно висит летняя куртка, содержание кармана которой так удивило и смутило Сюзанну.

Прошло уже полчаса, а она все еще продолжала стоять на улице. Из окна своей квартиры то и дело выглядывал Хеллер и начинал громко разглагольствовать на тему того, почему молокосос заставляет себя ждать. Сосед, как обычно, предлагал Сюзанне – в весьма недвусмысленных выражениях – свои услуги и обещал в случае ее согласия провести вечер так, что у нее голова пойдет кругом. Сюзанна игнорировала непристойные замечания Хеллера и, сердясь на Йоханнеса и одновременно уже начиная беспокоиться за него, спрашивала себя, где же он мог задержаться и не случилось ли с ним что-нибудь. Зная его лихачество, она боялась, что он мог попасть в аварию.

Простояв возле дома еще десять минут под аккомпанемент сальных шуточек Хеллера, Сюзанна ощутила, что чаша ее терпения переполнена. Но ей не хотелось отказываться от посещения матери. К тому же с Надиными деньгами она могла и сама добраться до дома престарелых. Сюзанна отправилась на вокзал, села в электричку, а оставшуюся часть пути проехала в автобусе. От автобусной остановки идти было только метров семьсот.

Агнес Рунге обрадовалась визиту дочери, но сказала, что Сюзанне лучше было бы не приезжать, потому что в доме престарелых началась эпидемия гриппа. Половина пожилых дам болела, некоторых даже положили в больницу. По этой причине бабушка Йоханнеса попросила внука не приезжать. Естественно, Йоханнесу и в голову не пришло заскочить на минутку к Сюзанне, чтобы предупредить об отмене поездки. Но, пожалуй, такой предупредительности и не стоило ожидать от молодого человека. А так как она неоднократно говорила, что специально не ставит в своей квартире телефон, чтобы была возможность спокойно насладиться выходными и вечерами после работы, то мать тоже не могла с ней связаться. Агнес Рунге легко было обмануть, тем более когда ей хотелось верить, что у дочери все в порядке.

На обратном пути от дома престарелых к автобусной остановке Сюзанна попала под проливной дождь и промокла до нитки. В понедельник она почувствовала слабость и в надежде отлежаться провела почти весь день в постели. Несмотря на это, во вторник у нее начался кашель. Особого беспокойства он не доставлял, только вызывал сильную головную боль, которая после травмы черепа появлялась теперь при любом физическом напряжении. В среду кашель стал сильнее. В хозяйственном магазине неподалеку Сюзанна купила лечебный чай от бронхита, выпила две чашки и, почувствовав, что начала потеть, снова легла в постель. В четверг Сюзанна вообще целый день не вставала. В последнее время она плохо питалась, и это сказалось на ее здоровье. Сюзанна то потела так, что простыни прилипали к телу, то мучилась от озноба, сводившего все мышцы. Каждый вдох давался ей с трудом и вызывал приступ кашля, от которого, казалось, вот-вот треснет голова. Вечером Сюзанна неожиданно вспомнила, что давно не проверяла почтовый ящик. Однако сил спуститься по лестнице у нее не было.