Пол Мейерсберг - Жестокая тишина

Однажды во время ленча она села за его столик. Эти столики стояли на козлах в брезентовой палатке, в пустыне к югу от Флегстаффа. Он подумал, что она очень нервничает. Вблизи она выглядела еще моложе и казалась неуверенной в себе. По-видимому, она была новичком в мире кино. Хэммонд представился и спросил, чем она занимается.

– Я, буду дублером и, может быть, выполню какие-нибудь трюки.

– Трюки? Вы храбрая девушка.

– Не думаю, что это будет слишком трудно.

– Вы не станете прыгать с горящих зданий или что-то в этом роде?

– Господь с вами, нет! Надеюсь, что нет – На лице у нее появилась пугливая улыбка, как у школьницы.

Хэммонд рассказал ей о своей работе. Казалось, что ее это сильно заинтересовало. Но она ничего не знала о том, как снимается кино и потому решила, что он станет рисовать декорации.

Хэммонд больше не вспоминал ее, пока не вернулся поздно ночью из местечка Лейк. Он наблюдал, как там строили пристань. Был одиннадцатый час ночи, и он, усталый, сидел в кафе «Старый Сильвер». Он увидел, что она сидит одна за соседним столиком – воплощение полного одиночества. Почти вся съемочная группа уже закончила ужин. Кафе было яркое освещено и пустынно. Она робко улыбнулась ему, и он жестом пригласил ее подсесть за его столик.

Бетти Мей захватила свою колу и села рядом. На ней были хиповые рваные джинсы, в дырах видны колени. Под белой тонкой хлопковой рубашкой ничего не выдавалось.

– Чем вы сегодня занимались? – спросил он.

– Так, ничем особенным.

– Работы прибавится, когда начнутся съемки. Бетти Мей наблюдала, как Хэммонд ел свой омлет с перцем. Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд.

– Вы уже подружились с кем-нибудь?

– Все здесь кажутся слишком занятыми. Хэммонду показалось, что она грустит, словно у нее были неприятности в прошлом. Поев, он посмотрел на часы: почти одиннадцать. Девушка явно не собиралась уходить. Будучи постоянным посетителем «Старого Сильвера», Хэммонд выписал чек и встал. Она тоже встала. Они вышли из кафе и пошли по дороге к домикам мотеля. Ветер катал взад-вперед банку из-под кока-колы.

– Вот мой домик, – сказал Хэммонд, когда они подошли к номеру одиннадцать.

– А мой номер семнадцать, – сказала она.

– Спокойной ночи, Бетти Мэй, приятных сновидений!

Хэммонд наклонился к ней, чтобы поцеловать в щеку. Она обхватила его руками и привлекла к себе. Он почувствовал, как ее тело крепко прижимается к его рубашке. Бетти Мей неожиданно поцеловала его в губы. Хэммонд сразу же возбудился.

– Послушай, здесь совсем не место, – заметил он и оглянулся вокруг. Рано или поздно на съемочной площадке всё все знают друг о друге.

– Можно мне войти к вам? Только на одну минуту!

Он посмотрел на нее. В глазах у нее стояли слезы. Как он мог ей отказать? Хэммонд открыл фанерную дверь, и они вошли в домик. Бетти Мей села на кровать. Он включил лампу, которая осветила жалкую комнату слабым желтоватым светом, и задернул занавески.

– В чем дело? Почему ты плачешь?

Он задал ей вопрос, доставая бутылку водки из маленького холодильника. Она не ответила.

– Хочешь выпить?

Она покачала головой. Он налил себе водки в стакан, решил не добавлять туда лед и присел рядом с ней на постель.

– Где ты живешь? – спросил Хэммонд.

– В Лос-Анджелесе. В Долине.

– Как ты попала на эту работу?

– Так получилось. Мне предложили поработать здесь.

– Такое случилось и со мной, – сказал Хэммонд. – Я работал архитектором. Однажды мне предложили поработать дизайнером и построить декорации для фильма.

– Мне кажется, я просто хотела уйти из дома, – сказала Бетти Мей.

– А в действительности, в чем дело, Бетти Мей?

– В вас!

Хэммонд почувствовал силу ее желания. Дора была такой же, когда он впервые встретил ее: неожиданные вспышки желания. Ему нравилось в ней это. Он вспомнил Дору в ее доме, ее детскую, где она жила, когда была маленькой девочкой. В первый раз они занимались любовью в ее маленькой раскрашенной постельке, в которой было так неудобно. Он вспомнил ее подушки в виде кроликов, и львов. Хэммонду тогда казалось, что он крадет маленького ребенка из колыбельки. В то время Дора была значительно старше этой девушки, но ему она казалась подростком.

Бетти Мей встала. Ее чистые, с коротко подстриженными ногтями пальцы начали расстегивать пуговицы белой рубашки. Она начала снизу, вытащив рубашку из-за пояса джинсов.

– Я хочу, чтобы вы посмотрели на меня.

Расстегнув пуговицы рубашки, она не сняла ее, потом расстегнула джинсы. Хэммонд хотел сказать ей, чтобы она прекратила. Если он увидит эту девушку обнаженной, ему придется заняться с ней любовью, он был уверен в этом.