Айзек Адамсон - Разборки в Токио

— Я тебя прибью, — ломающимся голосом сообщил Клон. Никто не обратил на него внимания.

— Вряд ли ты сейчас будешь ломать кости, — заметил Шут. — Потому что вон там стоит кои.

Я посмотрел. Точно — коп. Стоит, весь такой в голубой форме, и думает свою полицейскую думу.

— И что? — сказал я.

— Эй, да все ништяк. Ненавижу копов. Ничего хорошего они мне не сделали. Я потому и промолчал, когда они пришли на днях и стали о тебе расспрашивать.

— Правда?

— Ага. Копы сказали, ты скрываешься от правосудия. Эти хрюкалы считают, ты по уши влез в дерьмо. Сказали, если я с тобой законтачу, надо им об этом сообщить, или меня будут считать твоим соучастником. Интересные дела.

— И что ты им сказал?

— Ни слова. Я не мог и рта открыть, потому что, если б я его открыл, вылетело бы «не пошли бы вы, ребята, на хуй».

— Спасибо.

— Не благодари меня, я просто ненавижу копов.

— Они не все чудовища, — сказал я. Не сдержался. В самый неподходящий момент во мне проснулся взрослый.

Шут лишь поднял бровь. Как будто я сказал, что мне нравится кантри.

— Так что, блин, за дела? — спросил он.

— Долгая история.

Он лишь сложил руки на груди и задумчиво кивнул. Я пытался определить степень напряга и не понимал, спадает он или нет.

— Простите за тачки, — сказал я. — В любом случае спасибо, что поступил по-мужски. А сейчас мне пора.

— Не торопись. Глянь еще раз на копа.

Я глянул.

— Видишь, рядом с ним девчонка? Вон та, с черно-красными волосами?

Я видел.

— Это Карими. Девчонка Принудилы.

Принудила гордо ухмыльнулся. Я бы тоже гордился.

— Ну и?

— Если я подниму правую руку, она сделает два шага влево, похлопает копа по плечу и скажет, что вон там, в толпе, беглец по имени Билли Чака.

— Что, взять и заложить? — спросил я. — Мне казалось, ты ненавидишь копов.

— Ты мне тоже не особо нравишься.

Я снова посмотрел на копа. Если убегать, я его сделаю. Проблема в том, что босодзуку тоже за мной погонятся. Коп может вызвать подмогу, с собаками и вертолетами. Вот будет катавасия. Мне придется уносить ноги из этого района. А мне этого не хотелось, раз уж я так близко подобрался к Флердоранж.

Был и аспект посерьезнее. Если все узнают, что за Билли Чакой по Харадзюку гоняется банда подростков, с моим реноме покончено. Пострадает и популярность моей колонки. Даже тираж журнала может упасть. Флердоранж — дело серьезное, но репутация журналиста — это моя жизнь.

— Чего ты от меня хочешь, парень? — вздохнул я.

Вся компания разом заулыбалась, будто кто-то снимал их банду для выпускной фотографии. Шут особенно сиял — наконец-то взрослый оказался в его власти.

— Я думаю, тебе понравится, — сказал он.

По его тону я понял, что нет.

Все оседлали свои машины, и мы выехали из парка. К огорчению Принудилы, я уселся за его спиной. У Клона, этого мускулистого бэби, как выяснилось, даже байка не было, и он втиснулся в крошечную люльку другого байкера. Если Клона это и парило, он не подал виду.

Я видел, как полицейский косо смотрел на нас, пока байкеры по очереди ритуально газовали, отчаливая. Рев стоял оглушающий. Слух у этих ребят теперь испорчен лет на пятнадцать. Не знаю, заметил полицейский гайдзина постарше или нет, но это явно не имело значения. Коп просто отвернулся, уставился поверх толпы и забыл о нас.

Мы ехали стройным рядом по Омэтэсандо — медленно, чтобы внести сумятицу в движение, но не создавая больших пробок. Я тащился от того, как нервные водители поднимают стекла и, не поворачивая головы, смотрят вперед. Некоторые явно зажиточные покупатели на тротуаре бессознательно вцепились в ручки сумок от «Луи Вюиттона». Другие зажимали уши. Я их не виню. Всякий раз, когда мы останавливались, байкеры от души газовали, а у одного был раздражающий звуковой сигнал, выводящий «Дикси». Байкер гудел примерно каждые полминуты просто так, лишь бы всем досадить.

Через несколько минут мы свернули в переулок, как раз — перед большим перекрестком. Взревев напоследок моторами, все разом их вырубили. Мы беззвучно, точно призрачные гонщики, заскользили по переулку. Я увидел, как с подоконника на нас изумленно вытаращился кот, а затем, когда мы подъехали, шарахнулся в страхе. Наша мощь присутствовала просто физически. И в реве моторов, и в запахе бензина, и в зверях, что рычали под нами. Попробуй заикнись, что учиться в хорошей школе гораздо важнее, чем это, и эти парни посмотрят на тебя так, будто ты сказал, что Джон Тэш [77] Джон Тэш (р. 1952) — американский музыкант в стиле «нью-эйдж». — драйвовый.