— Вот зверь, — изумилась девушка и открыла глаза. — А я столько лет о нем мечтала! Фигушки ему теперь, а не шарики!
Она не заметила, как от обиды за порушенную детскую мечту ее глаза сами по себе наполнились слезами, поэтому, неожиданно почувствовав на щеках жжение, она вздрогнула и провела ладонями по лицу.
— Да что же со мной такое сегодня?! — подумала она и, услышав за спиной отдаленный взрыв смеха, обернулась.
В овальной беседке перед домом за накрытым столом веселилась небольшая компания. Стол той же формы, что и сама беседка, впечатлял своими размерами. За ним с комфортом могли разместиться человек двадцать, а так как хозяев и гостей в настоящий момент было лишь девять человек, — все они сидели с одной стороны стола лицом к заливу.
В центре, разделяя компанию на две половины, равные по численности, но не по возрасту, восседал академик Владимир Петрович Добродеев. Он что-то говорил, благодушно улыбаясь, полуденное солнце весело отражалось в его приспущенных на нос очках, придавая ученому забавное сходство с мистером Пиквиком, только что выпущенным из Флитской тюрьмы.
Правое, если смотреть от залива, крыло стола занимали профессор Азаров с женой Светланой и их самые близкие друзья — декан факультета электроники Технической Академии Сергей Николаевич Бокалов и его супруга Лидия.
С левой стороны расположилась молодежь. Девятнадцатилетний сын Азаровых Олег со своей однокурсницей Виолеттой — студенты Университета, будущие журналисты. Дочь Бокаловых Ирина, восемнадцатилетняя красавица-брюнетка, и ближайший помощник профессора аспирант Борис Незалежный, который с высоты своих двадцати пяти лет и законченного высшего образования поглядывал на сидящих рядом студентов по-отечески снисходительно. Место рядом с молодым ученым пустовало.
Девушка, покинувшая это место полчаса назад, сейчас сидела на причале и пыталась справиться с охватившим ее, казалось бы, беспричинным волнением. Оглядев живописную компанию, дружный смех которой слегка развеял ее тягостное настроение, девушка улыбнулась, затем еще раз обернулась к еле видимым из-под воды скальным выступам, легко поднялась на ноги и, не спеша, направилась к беседке.
— Твое сорокалетие, Андрей, — продолжал между тем академик Добродеев, обращаясь к своему самому талантливому ученику — профессору Азарову, — удачно совпало с вручением тебе престижной международной премии за якобы выдающиеся достижения в биофизике. Заметь: вчера на посвященном этому «прибыльному» событию банкете слово «якобы» я не произнес, не хотелось лишний раз дразнить завистников.
— Благодарю, Владимир Петрович, — усмехнулся профессор. — Коллеги, посвященные в суть дела, и без того попрекают меня за то, что я без зазрения совести гребу лопатой деньги за прошлогодний снег.
— Именно! — вскричал Добродеев. — Именно лопатой!
В голосе академика звучало искреннее восхищение своим оборотистым учеником. Владимир Петрович полуобернулся и ткнул в сторону дома фужером.
— Этот особняк! — воскликнул он горячо, после чего взглянул на Светлану. — Эта красавица жена!..
Красавица жена взъерошила мужу волосы.
— Этот вчерашний банкет, наконец! — продолжил восторгаться Добродеев и с усмешкой взглянул на аспиранта.
— О-о-ох… — тихо молвил Незалежный и обхватил ладонями виски.
— Тяжко, Борис?! — с притворной строгостью спросила Лидия Бокалова и, прищурившись, добавила. — Видела бы тебя вчера Анастасия!..
Вообразив реакцию своей невесты, окажись она на вчерашнем юбилейном банкете в ресторане "Русская удаль", помощник профессора Азарова поежился.
То ли название ресторана странным образом на него подействовало, то ли искренняя радость за успехи своего шефа, но молодой ученый, спиртных напитков до сих пор не употреблявший, нечаянно приложился к рюмке водки.
Душа аспиранта тут же развернулась во всю ширь, до неприличия! Им овладело желание облагодетельствовать все человечество сразу и навечно. Он начал обходить чужие столы, суля непременное скорое счастье отдельным нетрезвым гражданам и целым компаниям. Растроганные соотечественники подносили ему рюмку за рюмкой и, в конце концов, аспирант так набрался, что, к собственному удивлению, обнаружил в себе могучие гусарские навыки!
После невинных шалостей, вроде экзотической пляски с надетым на шею хомутом, который Незалежный с трудом оторвал от декорированной в русском стиле стены, и стрельбы в потолок из травматического пистолета, отнятого у поверженного на пол охранника ресторана, не на шутку разгулявшийся аспирант перешел к более активным действиям.
Читать дальше