– Ничего удивительного, что Круц так старался выставить тебя из Австрии, – сказал Шамрон. – Ячейки исламских борцов? – Он прыснул ироническим смехом. – Да, все очень аккуратно проделано. Правительство принимает на себя ответственность и кладет дело под сукно, квалифицируя его как террористический акт, совершенный на австрийской почве. В таком случае след не ведет к австрийцам – к Фогелю и Метцлеру, особенно когда выборы на носу.
Габриель покачал головой.
– А как же быть с документами из Государственного архива? Судя по ним, Людвиг Фогель абсолютно чист.
– Тогда почему же он подложил бомбу в контору Эли и убил Макса Клайна?
– Мы же не знаем, он ли это совершил.
– Верно, но факты, безусловно, указывают на такую возможность. Мы вряд ли смогли бы доказать это в суде, но это купили бы многие газеты.
– Вы предлагаете устроить утечку?
– У меня есть друзья в лондонской прессе.
– Это плохая мысль, – сказал Габриель. – Вы помните Вальдхайма и разоблачения его нацистского прошлого? Это было отметено как иностранная пропаганда и вмешательство во внутренние дела Австрии. Обычные австрийцы сомкнули ряды вокруг него, как и австрийские власти. Кроме того, эта история подняла уровень антисемитизма в стране. Утечка, Ари, это очень плохая мысль.
– Как же ты предлагаешь нам поступать?
– Макс Клайн был убежден, что Людвиг Фогель был эсэсовцем, совершавшим преступления в Аушвице. Судя по документам Государственного архива, Людвиг Фогель был слишком молод, чтобы быть тем человеком, к тому же он служил в вермахте, а не был в СС. Но предположим – дискуссии ради, – что Макс Клайн был прав.
– Тогда, значит, под именем Людвига Фогеля кто-то другой.
– Совершенно верно, – сказал Габриель. – Следовательно, давайте выясним, кто же он на самом деле.
– И как ты намерен за это взяться?
– Не уверен, – сказал Габриель, – но этот конверт с добром из Вены, попади он в нужные руки, может оказаться весьма ценной находкой.
Шамрон помолчал.
– В «Яд Вашеме» есть человек, с которым тебе следует встретиться. Он сможет тебе помочь. Утром я первым делом назначу тебе с ним встречу.
– И еще одно, Ари. Нам нужно вывезти Эли из Вены, как только он будет транспортабелен.
– Именно об этом я тоже думал. – Шамрон снял телефон с консоли и нажал на кнопку срочного соединения. – Это Шамрон. Мне необходимо переговорить с премьер-министром.
В западной части Иерусалима на верху холма находится «Яд Вашем» – официальный израильский мемориал, сооруженный в память о шести миллионах, погибших в холокосте. «Яд Вашем» является также самым крупным в мире центром исследований и документации, связанных с холокостом. В его библиотеке хранится свыше 100 тысяч томов – самое крупное в мире и полное собрание литературы по холокосту. В его архивах находится свыше 58 миллионов страниц оригинальных документов, в том числе тысячи личных свидетельств, написанных, продиктованных или зафиксированных на видеопленке оставшимися в живых после холокоста людьми, находящимися в Израиле и разбросанными по всему миру.
Мордехай Ривлин ожидал Габриеля. Толстенький бородатый ученый, говоривший на иврите с ярко выраженным бруклинским акцентом, Ривлин занимался не жертвами холокоста, а теми, кто сделал их жертвами, – немцами, обслуживавшими нацистскую машину смерти, и тысячами их пособников негерманского происхождения, которые добровольно и охотно принимали участие в величайшем в истории массовом истреблении людей. Ривлин работал платным консультантом Бюро специальных расследований министерства юстиции США, подбирая документальные доказательства вины обвиняемых нацистских военных преступников и ведя в Израиле поиски живых свидетелей. Когда Ривлин не сидел в архивах «Яд Вашема», его обычно можно было найти среди оставшихся в живых, где он выискивал тех, кто помнил.
Они с Габриелем побеседовали за кофе в столовой Центра. Версия событий, изложенных Габриелем, была тщательно сокращена, но так, чтобы ничего важного не было упущено при переводе. Габриель показал Ривлину все, что он сумел собрать в Австрии: папку из Государственного архива, фотографию, часы и кольцо. Когда Габриель обратил внимание Ривлина на надпись на внутренней стороне кольца, тот прочел ее и быстро поднял глаза на Габриеля.
– Поразительно, – шепотом произнес он.
– То есть?
– Мне надо подобрать кое-какие документы из архива. – Ривлин поднялся со стула. – Это займет некоторое время.
Читать дальше