Айзек Адамсон - Тысячи лиц Бэнтэн

Самолеты летят необычайно низко, и около полуночи обрушиваются первые бомбы, создав круг огня, который охватывает большую часть северо-восточного Токио. Теперь виден периметр цели, и следующие три с половиной часа двадцать пять самолетов «Б-29» сбрасывают груз напалма весом в две тысячи тонн над районом, где живет примерно два миллиона людей.

Ветер становится беспощадным союзником американцев. Сразу же во всех направлениях расползаются колонны пламени, жадно высасывают кислород из воздуха и превращаются в ураганы огня, что рвутся сквозь город, словно горящие торнадо. В небе вздымаются дуги огня, ветер подхватывает их, и вот уже в сотнях футов пламя снова молниями рушится на землю; и люди, бегущие по улицам, видят, что пути к отступлению закрыты. В сухом воздухе роятся искры, гнездятся в волосах и на одежде. Многие токийцы купили огнеупорные куртки, как раз на случай таких атак, но против липкого желеобразного напалма эти куртки бессильны. Люди, которые спасаются бегством из ада, вдруг оказываются в огне, тот зарождается среди них будто сам по себе. Женщины, несущие детей на спине, спасаются и обнаруживают, что их дети погибли или горят.

Маленькие пожары разрастаются и сливаются с большими, и в мгновение ока ад кромешный проносится по Фукагава и Аса куса — районам, поделенным надвое рекой Сумида. Живут тут в основном работяги. За какой-то час неисчислимое количество людей сгорает или задыхается в домах, на улицах, в школах, храмах и подземных бомбоубежищах. А те, кто выжил в первой атаке огненной бури, видят, что они загнаны в ловушку и со всех сторон окружены стенами пламени и ослепляющего дыма.

Начинается паника, и сотни людей, ищущих убежища в каналах, затоптаны насмерть. Другие решают укрыться в Храме Кваннон в Асакуса, который чудом избежал пожаров, охвативших город после землетрясения 1923 года. Однако чудо не повторяется, и в храме, посвященном буддистской богине милосердия, заживо сгорают сотни людей.

Петля огня затягивается все туже, и вскоре оба берега реки Сумида заполоняют тысячи людей, которые отчаянно борются за жизнь. В итоге слабых и невезучих выталкивают на глубину. Хотя вокруг кошмарная жара, на дворе март, и вода в Сумида на грани замерзания. Большинство людей тонут, и ледяной поток уносит их прочь. Но растущее пламя гонит людей даже с речных берегов, и они тысячами набиваются на мосты, где в наступившем безумии задавлены насмерть сотни.

Но и те, кто пережил эту давку, все равно не в безопасности. Большинство мостов через Сумида — из железа и стали, пожар бушует по-прежнему, жара растет, и мосты раскаляются докрасна. Люди вынуждены прыгать в реку, в поток обожженных, утонувших и просто мертвых тел, которыми уже забита самая большая река в Токио.

К утру практически всё внутри периметра цели обращено в пепел, и всю следующую неделю Токио окутан таким плотным слоем дыма, что американские летчики-разведчики не могут полностью оценить результаты своей миссии. Когда дым наконец рассеивается, американцы обнаруживают, что была уничтожена пара десятков заводиков и других мелких военных целей. Погибло по меньшей мере 83 тысячи жителей Токио, хотя по более поздним оценкам, около 200 тысяч — в три раза больше людей, чем погибнет при атомном взрыве в Хиросиме. Сровняли с землей шестнадцать квадратных миль столицы, одна четвертая токийских зданий — в руинах, и более миллиона людей остались без крыши над головой.

За свою историю Токио много раз страдал от пожаров — так часто, что их стали называть «цветами Эдо», но еще ни один пожар не уносил так много жизней всего за сутки. Император Хирохито, выслушав приглаженные доклады о разрушениях, желает покинуть дворец, чтобы собственными глазами взглянуть на ущерб, но десять дней советники не выпускают императора за пределы крепостного рва. Чтобы убрать трупы, которые забили каналы и восточные улицы, мобилизованы полиция, пожарники, гражданская оборона и добровольцы. Большинство трупов собрано и кремировано или свалено в братские могилы.

В обломках едва теплится единственная искорка надежды: каким-то чудом пламя остановилось у ворот Храма Бэндзайтэн в Кёбаси. На фотографии в газете «Майнъити Симбун» видно крошечное здание, торчащее посреди обугленного ландшафта, одинокое на фоне плоского горизонта, будто оно вдруг выросло из земли. Эту фотографию замечает генерал-лейтенант Окада, высокопоставленный чин Первой Императорской Гвардии. Вырезав снимок из газеты, генерал хранит ее в своем офисе как редкий символ надежды в войне, которая становится все более жестокой.