Нельсон Демилль - Игра Льва

Как бы там ни было, мы все выпили немного водки. Потом один из сотрудников ЦРУ объявил, что беседа закончена. Мы все встали, и я сказал Борису:

— Нам надо встретиться с вами еще раз.

Борис пожал плечами и кивнул в сторону своих друзей из ЦРУ.

Мы обменялись рукопожатиями, и Борис сказал нам с Кейт:

— Этот человек — идеальная машина для убийства, и если он не убил кого-то сегодня, то убьет завтра.

— И все же он просто человек, — ответил я.

— Иногда я сомневался в этом, — признался Борис. — В любом случае, поздравляю вас с тем, что остались живы. Так что не тратьте свою жизнь попусту.

Наверное, это была просто русская поговорка, не имевшая отношения к Асаду Халилу.

Мы с Кейт вернулись в Нью-Йорк, в своих разговорах никогда больше не вспоминали Бориса. А мне так хотелось как-нибудь посидеть с этим парнем вдвоем и выпить бутылку водки. Может, как-нибудь вызвать его повесткой? Нет, наверное, это плохая идея.

Шли недели, мы по-прежнему ничего не слышали об Асаде Халиле. Не было и радостных новостей из Ливии, касающихся внезапной кончины мистера Каддафи.

Кейт так и не поменяла номер сотового телефона, да и мой рабочий телефон остался прежним, поэтому мы ждали звонка от мистера Халила.

Кроме того, Штейн и Кениг — по согласованию с начальством из Вашингтона — приказали создать специальную группу, в которую вошли мы с Кейт, Габриель, Джордж Фостер и еще несколько человек. Единственная задача группы заключалась в поисках и аресте Асада Халила. Я также послал запрос в Департамент полиции Нью-Йорка с просьбой перевести в Особое антитеррористическое соединение моего бывшего напарника Дома Фанелли. Он пока сопротивляется, но я сейчас важная шишка, так что вскоре Дом попадет в мои руки. Ведь это он в свое время сосватал меня в ОАС. Так что я сначала отыграюсь на нем, а потом все будет как в старые добрые времена.

Людей из ЦРУ в нашей группе не было, а значит, и наши шансы значительно возрастали. Наверное, только специальная группа и удерживала меня на этой чертовой работе. Я хочу сказать, что серьезно воспринимал угрозы Асада Халила. Никто из нашей команды не надеялся взять его живьем, а поскольку и сам террорист не собирался сдаваться, наши интересы вполне совпадали.

Я позвонил Робин, своей бывшей жене, и сообщил о своей предстоящей женитьбе.

Она пожелала мне всего хорошего и посоветовала:

— Теперь ты можешь сменить дурацкую запись на своем автоответчике.

— Хорошая идея.

— Если ты когда-нибудь поймаешь этого Халила, то порекомендуй ему меня в качестве адвоката.

— Ладно, но за десять процентов от твоего гонорара.

— Хорошо. А я провалю это дело, и он получит пожизненное заключение.

— Договорились.

У меня мелькнула мысль обзвонить бывших подружек и предупредить, что вскоре в моей квартире навсегда поселится женщина, то есть жена. Но по телефону все сложно объяснять, поэтому я разослал сообщения по электронной почте и по факсу. Получил даже несколько ответов, главным образом в них выражались соболезнования моей будущей жене. Разумеется, ни одно из этих посланий я не показал Кейт.

День свадьбы приближался, но я даже не нервничал. Ведь я уже был женат и много раз смотрел в лицо смерти. Нет, я не хочу проводить какие-то параллели между женитьбой и смертельной опасностью… хотя, возможно…

Кейт внешне сохраняла спокойствие, хотя ей и не приходилось делать последний шаг к алтарю. Похоже, она вполне владела ситуацией и знала, что, когда и кто должен делать. Думаю, эти знания она не приобрела, просто они были заложены в ее генах.

А если отбросить в сторону шутки, я был счастлив, доволен и влюблен, как никогда в жизни. Кейт Мэйфилд была замечательной женщиной, и я знал, что нас ожидает счастливая жизнь. Больше всего мне нравилось в ней то, что она принимала меня таким, как есть. Впрочем, это не составляло ей труда, ведь я был почти идеальной личностью.

Мы с ней прошли через многое, с честью выбрались из всех передряг. Кейт Мэйфилд была храброй, преданной и умной. В отличие от меня, она еще не заразилась цинизмом и не утратила вкус к жизни. И еще она была патриотом, чего я не мог сказать о себе. Наверное, когда-то и я был патриотом, но за мою жизнь слишком многое произошло и со мной, и со страной. Однако я добросовестно выполнял свою работу.

Как и мне, стране всегда везло и удавалось увернуться от смертельной пули. Но удача, как я узнал на улицах, за игорными столами и в любви, всегда заканчивается. Поэтому, если еще не слишком поздно, следует посмотреть в лицо реальности и составить для себя план выживания, который никак не связан с удачей.