Майкл Слэйд - Вурдалак

— Почему Джинкс был англичанином? — спросила Ренд.

— Вероятно, он возник позднее прочих, после того, как группа прошлой весной перебралась из Род-Айленда в Лондон. А может быть, Хайд сделал Джинкса британцем просто для разнообразия, к чему часто тяготеют «расщеп-ленцы». В случае составной личности отдельные «я» обычно различаются по возрасту, полу, расовой принадлежности, внешнему облику и этническим корням. Все это — вопрос кругозора больного. Повторяю: каждая такая личность видит себя как ей угодно, не ограничиваясь рамками реальности.

— Свобода. Страх. Злоба, — перечислила Ренд. — Три разных маски.

— Да. Их, в зависимости от предстоящей работы, станет выводить на сцену сознания Элейн Тиз. Впрочем, мы забегаем вперед: никакой Элейн пока нет. Но вот что важно: на этом этапе каждая из трех личностей знает о существовании других. Корневая личность Сакса Хайда — не забывайте, в этот ранний период он еще существует — их общий фундамент. Она же дает каждой из ипостасей возможность проявить себя: Сакс может по желанию надевать и снимать любую из масок. Но сами маски этого не могут. Покамест душевная болезнь мальчика — лишь безобидное средство бегства от действительности.

«Летом семьдесят первого до посвящения в Вурдалаки Дебора слышала, как Сакс упоминал Сида и Джека, — подумал Цинк. — Эти имена перепутались у нее с именами настоящих мальчишек из компании брата».

— А теперь, — сказал Брейтуэйт, — мы подходим ко второму решающему событию.

— Ритуальному погребению, — предположил Чандлер.

— Да. Уничтожившему корневую личность Сакса Хайда.

В эту минуту совсем в другой части Лондона у газетного киоска стоял молодой человек. Он внимательно изучал заголовки. Прессу наводняли истории об Убийце из канализации, Вампире и Джеке-Взрывнике. То есть о Саксе Хайде.

Молодой человек купил по экземпляру каждой газеты.

И пошел домой.

За окнами сгущались сумерки.

— Во время погребения, — рассказывал Брейтуэйт, — Сакс Хайд пережил полный разрыв с реальностью. Выражаясь научно, латентная наследственная шизофрения расцвела пышным цветом. С профессиональной точки зрения психиатра результат получился поразительный: сознание Хайда расщепилось вдоль тех же осей, что и раньше, при возникновении невроза составной личности, но его рассудок утратил способность управлять этими «я»…

— … через корневую личность, — медленно досказала за доктора Ренд. — Потому что он думал, будто эта корневая личность задохнулась в гробу во время посвящения.

— Верно. И подмостки сознания опустели. А в подсознании Хайда, за кулисами, запертые в гримерных, остались томиться три осколочные личности, три мужских маски. Объединяющая их психическая сила «Сакс Хайд» перестала существовать, и отчужденное от реальности сознание заполнило освободившееся место психотической галлюцинацией — четвертой личностью, женщиной-вампиром по имени Элейн Тиз. Это явственно следует из «Некрономикона», найденного Скоттом в подвале.

— Элейн, Елена. Его мать, — сказал Чандлер. — А Тиз, вероятно, от «tease» — надоедать, приставать?

— Вероятно. Элейн Тиз была шизофренической галлюцинацией, воплощением гемофилии. Кровососущим духом, который переселился из матери в сына, прикинувшись заболеванием крови. Стресс, пережитый Саксом при погребении, запустил развитие унаследованной мальчиком душевной болезни. Вскормленное ужасами сознание Сакса породило вампира, тот обосновался в его теле и прибрал к рукам доступ к осознанной воле. К подмосткам сознания.

— Значит, — проговорила Ренд, — Вурдалак, Джек Ом и Сид Джинкс оказались в изоляции друг от друга, потому что…

— … исчез общий фундамент — корневая личность.

— И напрочь забыли друг о друге…

— … поскольку на смену неврозу составной личности, которым страдал Сакс, пришла параноидная шизофрения, качественно иное заболевание. Да и сама троица была не та, что раньше. Это были новые психотические личности, воспользовавшиеся удобным для себя содержанием прежней душевной болезни.

«Вот почему Сакс ни разу не упоминал Сида и Джека после погребения», — подумал Чандлер.

— Поскольку Тиз, заправлявшая теперь всем, олицетворяла гемофилию, — продолжал Брейтуэйт, — то у подчиненных ей персонажей-мужчин в конце концов развилась гематомания, проявлявшаяся в каждом случае по иному. Иначе говоря, всей тройкой завладела навязчивая идея проливать человеческую кровь, чтобы скрыть подсознательный страх перед болезнью крови — вампиром, обитающим в их общем теле. В итоге душевное расстройство Сакса приняло опасные формы, а каждый из троих порожденных его больной психикой персонажей-мужчин превратился в убийцу-маньяка.