Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы

– Карла, ты знала, что у Бет было расстройство пищеварения?

Она отшатнулась – совсем чуть-чуть. Похоже, вопрос не смутил ее.

– А ты не знал?

– Нет. Давно это у нее?

– Полагаю, примерно с тех пор, как она стала чувствовать себя неуверенно – из-за тебя…

– Что же я такого сделал, чтобы Бет почувствовала себя настолько неуверенно?

– На этот вопрос можешь ответить только ты сам.

– Она говорила тебе что-нибудь?

– Очень многое.

– Что-то особенное? Что именно заботило ее?

– Ага. Два слова. Марта Голдстейн.

Гас похолодел, вспомнив слова Марты, сказанные в его кабинете, – как Бет избегала ее на рождественской вечеринке в фирме.

– Я никогда не изменял Бет. Ни с Мартой, ни с кем-либо еще.

– Бет так не считала.

– Что она говорила тебе?

– Она не показывала мне фотографий, на которых ты и Марта были бы запечатлены в компрометирующих позах, если тебя это интересует. И во всяком случае, мучило ее другое. Если говорить откровенно, мне кажется, она смогла бы простить, если бы ты напился, потерял голову и завалился бы разок в кровать с женщиной, на которую тебе наплевать. Но она не могла вынести долгого, мучительного умирания. А это мучительно – смотреть, как твой муж потихоньку влюбляется в другую женщину.

– Я не влюблен в Марту Голдстейн, – раздраженно отрезал Гас.

– Может, и нет. Но где-то по дороге ты разлюбил Бет.

– Я всегда любил Бет. И по-прежнему люблю. Если она сомневалась в этом, ей следовало бы просто поговорить со мной.

– Если ты не слышал, как ее выворачивает наизнанку, то, видимо, она считала, что ты вообще уже ничего не услышишь.

Гас невидящим взглядом смотрел на Карлу. На самом деле он смотрел внутрь себя, и увиденное ему не нравилось.

– Сдаюсь. Пойду прилягу до обеда.

– Я приготовила только суп и желе. Они в холодильнике. У Морган все еще побаливают зубы. Во время болезни она предпочитает куриный суп и желе. Вишневое.

Всех этих мелочей о дочери Гас тоже не знал. Мысль, что он узнает их от Карлы, не улучшала настроения.

– Наверное, я просто закажу пиццу или что-нибудь такое. Ты поела?

– Нет, но мне надо зайти домой. Как, по-твоему, справишься вечером сам?

– По-моему, да.

Сестра схватила пальто и вышла в коридор. Гас пошел следом, открыл парадную дверь, потом включил лампу на крыльце. Холодный ветер шевелил вечнозеленые растения в большом дворе. Карла молча спустилась по лестнице.

– Спасибо, что присматриваешь за Морган, – сказал Гас, стоя в дверях.

Сестра остановилась и оглянулась.

– Для чего же еще нужна тетка? – Карла спустилась еще на одну ступеньку и обернулась, словно ей надо было что-то сказать. – Гас?

– Да-да?

Она помедлила, подбирая слова.

– Позволь сказать тебе вот что. Возможно, ты никогда не переставал любить Бет. Может быть, на свой лад ты даже по-прежнему любишь ее. – Глаза Карлы увлажнились, голос задрожал. – Но последние шесть месяцев ты жил рядом с совершенно незнакомым тебе человеком.

Гас молча смотрел, как она повернулась и пошла к машине. Дверь медленно закрылась, оставив его наедине со своими мыслями в темном и пустом коридоре.

Портрет пришел по факсу. Шесть машинописных страниц с двойным интервалом. Энди прочитала его несколько раз. Она должна была распространить материал, а не критиковать. Но Энди ничего не могла с собой поделать. Ей надо было хотя бы сравнить сделанное Сантос с собственными наработками.

По нескольким важным моментам они с Викторией совпали. Мужчина около тридцати. Белый, как и его жертвы. Интеллект выше среднего. Не был знаком со своими жертвами. Вероятно, недавно пережил какой-то жизненный удар, вроде потери работы, развода или разрыва с подружкой.

Но суть портрета отличалась от того, что нарисовала в воображении Энди. Днем ведет нормальную, даже респектабельную жизнь. По ночам бродит, возможно, страдает бессонницей. Никаких уголовных замашек, хотя в досье числятся подглядывание или вторжение. Воображает себя умнее полиции. Не прошел официального полицейского обучения, однако, вероятно, сам, по книгам и журналам, изучал полицейские методы и даже технику составления портретов. Выписывает детективные журналы, бывает в барах или ресторанах, где собираются представители сил правопорядка, возможно, старается подружиться или завязывает разговоры с копами, чтобы сойти за своего. Признан негодным к службе в полиции; может быть, телохранитель, конфликтовавший с полицейскими.