Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы

Сначала экран был белым как снег, потом появилась женщина. Она сидела на стуле, лицом к камере. Не очень старая; вероятно, немного за тридцать. Короткие темные волосы и загорелая с виду кожа. Она явно нервничала: то и дело облизывала губы, рука сжата в кулак. Не красавица, но симпатичная. Во всяком случае, симпатичнее мамы. Наконец она заговорила:

– Меня зовут Алисия Сантьяго.

– И откуда вы?

Мальчик вздрогнул – второй голос принадлежал отцу. Это была запись беседы психотерапевта с пациенткой.

– Богота, Колумбия.

Мальчик смотрел, не отрывая глаз от экрана, почти забыв, что всего в нескольких футах от него эту же запись смотрит отец. Сам фильм, где отец задавал вопросы, а хорошенькая женщина отвечала, казался более реальным. Его заинтриговало то, что она отвечала на все вопросы врача, даже о подробностях брака.

– Расскажите побольше о вашем муже.

Женщина глубоко вздохнула.

– Он был судьей в уголовном суде. Много дел, связанных с наркотиками.

Смотреть такое в десять лет было бы скучно, если бы не выражение лица женщины, не ее очевидная боль. С каждым ответом ей, казалось, становилось все хуже. Голос отца ни разу не изменился. Все время один и тот же – монотонный, методичный.

– Расскажите мне о той ночи, – сказал отец. – Ночи, когда вас схватили.

Ее голос задрожал.

– Их было… трое. Кажется. Не помню точно. Я спала. Они взяли меня прямо из постели. Чем-то заткнули рот. Я попыталась кричать, но не могла дышать. Потом потеряла сознание.

– Вам дали наркотик?

Она кивнула.

– Следующее воспоминание?

– Я очнулась.

– Где вы были?

– Не знаю. У меня были завязаны глаза. Вроде бы больше похоже на тюремную камеру, чем на комнату. Голый цементный пол. Холодно. Очень холодно.

– Вы были тепло одеты?

– Нет. – Она смущенно опустила голову. – Я была голая.

– Что случилось с вашей одеждой?

– Не знаю.

Недолгое молчание. Женщина выпила воды. Камера, фиксировавшая ее страдания, не двигалась.

– Алисия, я знаю, что это трудно, но я хочу, чтобы вы рассказали мне, что произошло дальше. После того как вы очнулись.

– Я боялась пошевелиться. Просто лежала на полу.

– Долго?

– Трудно сказать. Вероятно, несколько минут. Возможно, дольше.

– Что потом?

– Потом я услышала что-то за дверью.

– Кто-то входил?

Она кивнула, нервно покусывая нижнюю губу.

– Кто это был?

Ее глаза увлажнились. На экране появилась чья-то рука с бумажной салфеткой. Женщина взяла ее и смахнула слезы.

– Какой-то мужчина.

– У вас по-прежнему были завязаны глаза?

– Да.

– Что вы сделали?

– Я… да, в общем, ничего. Попыталась прикрыться руками. Больше ничего.

– Что сделал он?

– Подошел ко мне. Я слышала его шаги по цементному полу.

– Только один мужчина, вы уверены?

– Да… кажется. Он шел очень медленно и подошел совсем близко. Потом остановился.

– Он что-нибудь сказал?

Она кивнула, лицо внезапно залила краска.

– Он велел мне встать на колени, – у нее дрожал голос, – и открыть рот.

– Что вы сделали?

– Как он велел.

– Что потом?

– Я просто стояла на коленях и ждала. Я ничего не видела, но чувствовала, что он стоит рядом. Мне было страшно. Я слышала, как он расстегнул пояс. И молнию на брюках. А потом он закричал: «Шире!» И я открыла рот шире. Однако недостаточно широко. Он схватил меня.

– Как?

– За челюсти… раздвинул их.

– Вам было больно?

Потекли слезы.

– Я вся оцепенела. Я просто напряглась, ожидая, что он… ну, знаете, вставит мне в рот.

– А он?

Ее голос дрожал.

– Я не видела.

– Что вы чувствовали?

– Сначала ничего. Я ощутила что-то во рту. Но оно вроде как… висело.

– Что произошло потом?

– Он снова закричал на меня: «Закрой!» И я закрыла рот.

– И что вы почувствовали?

– Холод.

– Холод?

Она кивнула.

– Оно было длинное и плоское.

– Плоское?

– Лежало на языке и давило на нёбо. Через несколько секунд я почувствовала, что из уголков рта сочится кровь. – Женщина закрыла глаза, снова открыла. Она едва владела собой, голос был еле слышен. – Края были такими острыми.

– Нож?

Она вздрогнула, потом кивнула.

– Он приказал мне не глотать. Кровь собиралась во рту. Ей надо было куда-то деваться. Рот был полон. Она текла по подбородку.

– Что случилось потом?

– Вспышка.

– Огни?

– У меня по-прежнему были завязаны глаза. Но по краям проникало что-то вроде стробоскопического света.

– Белый свет?

– Да.

– Вы вообразили это?