Тони Стронг - Приманка

Он кивает, неторопливо, словно она наконец открыла ему правду.

Потом он несет ее в ванную комнату и методично моет, намыливая каждую ложбинку тела, его пальцы зондируют складки ее кожи. Льет шампунь ей на волосы, втирает его пальцами. Она смотрит в зеркало. Ее голова вся в пене, словно меренга.

Он опускает покрытую пеной руку к ее междуножью, моет его так же, как голову, раздвигает губы мыльными пальцами и вновь находит ее клитор. От мыла его жжет, и она стонет, просит, чтобы он перестал. Он утихомиривает ее, заставив подняться на вершину блаженства с ним еще раз.

Опрос проходит спокойно. Клэр догадывается, что Фрэнк и Конни избегают ее взгляда по разным причинам.

На улице какая-то машина, сигналя, протискивается среди потока движения в утренние часы пик. Под окном рычит и шипит самосвал, потом едет дальше. Она сидит, играя пальцами с волосами, и вполуха слушает разговор о какой-то Клэр Роденберг.

– Нам нужно совершенно четко уяснить, – говорит Конни, – чего мы хотим достичь и как собираемся контролировать события, чтобы добиться цели. Мы надеялись на признание в беседе под одеялом, этого не случилось. Сомнительно, чтобы последующая беседа дала больше сведений.

– Что у тебя на уме, Конни? – спрашивает Фрэнк.

Клэр, вертя стакан на столе, наблюдает, как солнечные лучи преломляются в нем. Диск света на потолке превращается в эллипс, в овал, потом вновь становится диском. Опускает взгляд. Конни все еще говорит, но глаза полицейского устремлены на нее, Клэр. Она упорно глядит в них, пока он не отводит взгляда.

– Как вам известно, у меня были сомнения относительно пути, которым идем. Однако если уж мы его избрали, то нужно решить, как использовать наилучшим образом эти определенные пылкие отношения.

– Что ты предлагаешь?

– Думаю, следует изменить сценарий. Кристиан требует полной преданности, полной покорности. Если он убийца, то потому, что считает себя преданным женщинами. Предлагаю создать у него впечатление, что Клэр относится к нему, как и он к ней, а потом пусть она предаст его.

Наступает недолгое, ошеломленное молчание.

– То есть с другим мужчиной? – удивленно спрашивает Клэр. – Хочешь заставить Кристиана думать, что я ему неверна?

– А почему нет? Если он так увлекся тобой, как кажется, то захочет мести. Для обычного человека месть может принять форму пощечины или потока брани. Если он убийца, то попытается лишить тебя жизни.

– Очень рискованная стратегия, – усмехается Фрэнк.

Конни пожимает плечами:

– Фрэнк, ты игрок в покер. Ставки слишком высоки для тебя?

– Нет, конечно, – отвечает он.

– Для него тоже. Вот и будем повышать их, пока кто-то не спасует.

– Повременим, – негромко произносит Клэр.

– Что-что? – спрашивает Конни.

– Повременим. Не будем делать этого. Слишком рано, Он… еще не влюбился в меня по-настоящему. Потом влюбится сильнее.

– Клэр права, – замечает Фрэнк, поднимаясь. – Надо дать ему еще времени, пусть втрескается окончательно. А если за этот срок будет установлена его вина или невиновность, мы избежим потенциально опасного для Клэр конфликта. Конни, пусть она действует как знает, хотя бы еще несколько дней.

В тот вечер Клэр звонит Брайану и говорит, что ненадолго уезжает. Срочно потребовалась замена заболевшей актрисе.

Харолд Д. Хопкинс, владелец и директор кроссуэйской похоронной конторы, смотрит на молодого человека и спрашивает:

– А еще где ты работал, Гленн?

Гленн Ферниш вежливо отвечает:

– Сэр, после того как я получил аттестат оператора, работал в Хьюстоне, Сан-Антонио и Нью-Йорке. Кроме того, в нескольких европейских конторах. Их я не указал в автобиографии, решив, что это несущественный профессиональный опыт.

– Насколько я понимаю, там хоронят по-другому.

– В преимущественно протестантских странах, да, сэр. Там нет традиции бальзамирования, тем более косметологии. Как увидите из моей автобиографии, косметология – основная область моего профессионального интереса.

– Хорошо, – кивает Харолд.

Ему нравится этот молодой человек, его негромкий, серьезный голос. Нравится, что он пришел на эту встречу в черном костюме. Нравится его обращение «сэр». Молодой человек, выказывающий почтение к нанимателю, видимо, будет выказывать его и к покойным.

Харолд вспоминает о своем сыне, который немногим постарше этого молодого человека. Выказывание почтения не было сильной стороной Мервина. Может, и хорошо, что Мервин не захотел идти по отцовским стопам. Это могло только прибавить сложностей в будущем.