Грегг Гервиц - Обвинение в убийстве

Чтобы в предложении был смысл, программа наверняка должна была использовать дополнительные команды. Аист перестал за этим следить, когда пошел на кухню, чтобы ответить на звонок стационарного телефона. Чем дальше он был от микрофона, тем менее правильным получался небрежно записанный диалог.

Тим начал с « алло алло Роберт», пытаясь понять, где кончаются предложения.

«…не надо бне врать йа сказал тебе новые формы потверждают…» Пока все ясно.

Когда зазвонил телефон, Аист сначала потянулся за сотовым, а потом положил его обратно на стол. Тим поискал и нашел мобильник за горой раскуроченных клавиатур и просмотрел записи в телефонной книге. Всего две – «Р» и «М».

Положив телефон в карман, Тим снова взглянул на экран:

«…второй платиож был меньше на две сотни я пощитал дважды я ухожу я не хочу это стало безумием с тех пор как миста рэкети слил инвормацию прессе я ни выду из дома я вам не нужен для наплюдения…»

Тим застрял на «…памить ним вечером пуст…»

Он положил возле себя блокнот и начал пробовать разные варианты.

Помять с ним. Замять с ним. Помочь им.

Следующее предложение – «…хорошая линия видимости внис па хаму…» – было непонятнее предыдущего.

Он бросил ручку и с раздражением забарабанил по блокноту. В конце концов, Тим решил пока оставить все как есть и пойти дальше.

Следующие несколько предложений перевести на человеческий язык было гораздо легче: «…я ни приду особенно сиводня слишком много жару в прессе неи наплюдения и даже йэсли бы я пришол это будит вам стоить дороже…»

Тим почесал голову кончиком ручки. Какими бы ни были детали, Роберт и Митчелл планировали убить Кинделла сегодня. Тим задумчиво посмотрел на часы: 23:30. Мастерсоны, по всей видимости, позвонили Аисту, потому что были готовы сделать следующий шаг; у Тима оставалось не так уж много времени, чтобы им помешать.

Дальше компьютер записал слова Аиста в то время, когда Тим возился с замком: «…мистер рэкетия рад што вы миня нашли патаму што я ни мог найти ва…»

Тим вернулся к первому непонятному сочетанию – «памить ним». Несомненно, это был ключ.

Что ночью пустое? Аист имел в виду «пуст» в смысле «безопасен» или «пуст» в смысле, что там ничего нет? Наверное, «безопасен», потому что в предыдущем предложении он говорил, что он для наблюдения не нужен. Что пустое ночью? Бизнес-здание. Общественное место. Банк? Ограбление не вписывалось в схему. «Внис па хаму»? Убийство политика, банкира?

Тим посмотрел на красноватый след, оставленный его пальцами на блокноте. Четыре едва различимые полоски. Пыль, которая сыпалась ему на руки с ботинка Аиста, окрасила их в почти охряный цвет.

«…памить ним…»

Где он видел грязь этого оттенка?

«…внис па хаму…»

«…памить ним вечером пуст…»

Тим вскочил на ноги, забыв о боли в животе. Стул откатился через комнату и ударился об стену. Он вспомнил.

Роберт откинул голову назад и выпустил струю сигаретного дыма на луну, два пятна грязи окрашивали его джинсовую куртку на локтях.

«…памить ним…»

Памятник.

Памятник вечером пуст. Хорошая линия видимости вниз по холму со всех сторон.

«Я тебе скажу, что такое хороший памятник. Когда на каждой ветке висит по виновному, но так и не осужденному уроду. Вот какой памятник мы должны построить этим жертвам».

Завтра при первых лучах солнца жителей Лос-Анджелеса будет приветствовать мрачный силуэт на линии горизонта.

Тим нейтрализовал бомбу в коридоре и маркером написал на полу предупреждение. Он не стал тратить время, придумывая, как дозвониться до Медведя по безопасной линии. Если у него есть шанс обойтись без насилия – явно очень маленький шанс, – то он будет потерян, как только в дело включатся мигалки Полицейского департамента и Службы судебных исполнителей. Чтобы спасти жизнь Кинделлу, надо действовать незаметно.

Когда Тим остановился, чтобы забрать куртку, доберман подошел и застенчиво понюхал его руку; глаза собаки были красными и покорными.

Тим осторожно прошел по выложенному плиткой коридору и проскользнул в комнату 17, сверив номер по смятой бумажке, которую зажал в руке. Баурик сидел на кровати, скрестив ноги и накрыв плечи одеялом, как индейский вождь. Он вздрогнул, потом прижал руку к груди, и на его лице промелькнула тень облегчения.

– Ты можешь хоть раз постучать, как нормальный человек?

Тим прижал указательный палец к губам и жестом показал Баурику следовать за собой. Они ушли через задний ход.