Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов

— Кто вам рассказал о кладе? Кардашев?

— Ну да, он расскажет. Он и дочке-то не хотел ничего говорить. Вика мне все рассказала. Она отцу до конца не доверяла.

— Чья идея была привезти людей Лешего?

— Вместе решили. В день отъезда Кардашева, в пятницу, они с Викой поссорились. Он не хотел ей говорить, куда они едут. Ну она мне и сказала: «Не нравится мне все это, кинут они нас». Вот мы и решили подстраховаться.

Розум внимательно прочитал показания Кисленко.

— Вот что, надо срочно работать с Кардашевым.

— Но у нас нет ничего на Кардашева.

— У нас есть соучастие в убийстве Вики Кардашевой, его дочери.

— Думаете, он пойдет на сделку со следствием?

— Дочь все-таки. Мы не можем упустить этот шанс. У нас ничего другого нет. И вот что, надо с ним работать немедленно, пока ему ничего не известно и он не успел переговорить с Викой.

В шесть вечера Кардашев уже сидел в кабинете следователя. Держался он очень уверенно.

— Кардашев Павел Николаевич, вы подозреваетесь в соучастии в убийстве бельгийского подданного Александра фон Ройбаха.

— А в убийстве президента Кеннеди я не подозреваюсь? — с улыбкой спросил Кардашев.

— Нет. По Кеннеди на вас ничего нет, — успокоил следователь адвоката.

— А по Ройбаху, значит, есть? — Допрашиваемый вновь одарил следователя всепонимающей улыбкой.

— Вы правы, честно говоря, и по Ройбаху нет, — Кардашев удовлетворенно кивнул, — но хотелось бы развеять подозрения, поскольку в убийстве участвовали ваши близкие.

— Какие близкие? Что вы городите?

— Вот, пожалуйста, ознакомьтесь с показаниями сожителя вашей дочери Виктора Кисленко.

Кардашев читал показания со все возрастающим удивлением.

— Боже, какие идиоты, еще и Лешего сюда впутали. Он же их пополам бы переломил, если б саблю нашел.

— Как видите, и ваша дочь, и ее потенциальный жених являются организаторами убийства.

— Ну, участие моей дочери лишь косвенное.

— Не скажите, Павел Николаевич, не скажите. Согласно показаниям Кисленко — самое непосредственное. И вы знаете, вы же человек опытный. — Тут следователь сделал реверанс в сторону Кардашева. — Я уверен, что в процессе следствия его показания по поводу участия Виктории Павловны будут все полнее. Это же в его интересах — вывести себя из-под удара и представить дело так, что ваша Вика — основной организатор. А моральными соображениями данный субъект, как видно, не очень озабочен.

Кардашев задумчиво взглянул на следователя.

— Что вам от меня нужно? Чего вы добиваетесь?

— Сейчас я вас оставлю с одним человеком. Он наш коллега. Да вы его прекрасно знаете, Розум Алексей Викторович. Было бы просто замечательно, если бы вы с ним нашли общий язык.

И следователь стал звонить по телефону.

Розум не стал тратить время на предисловия.

— Павел Николаевич, мне нужна сабля.

— Уважаемый Алексей Викторович, — веско произнес Кардашев, — я как юрист заявляю, что в моих действиях состава преступления нет.

— Вот распечатка ваших разговоров за прошлую неделю. В течение этого времени вы позвонили Доминику Перье пять раз. И он вам звонил три раза. Особенно длинный разговор между вами состоялся в четверг, за день до вашей поездки во Псков. На следующий день утром он вылетает во Псков и забирает там клад. Вот показания вохровца и таксиста.

Кардашев ознакомился с показаниями.

— Затем в воскресенье, после приезда из Пскова, вы с ним созваниваетесь еще три раза, — продолжил Розум. — Павел Николаевич, Перье саблю не вывезет, мы его полностью перекрыли. Вчера мы получили санкцию бельгийской прокуратуры на вскрытие дипломатического груза и личный досмотр Доминика Перье. И если сейчас в ваших действиях нет состава преступления, то, как только мы конфискуем саблю, вы становитесь соучастником нелегального вывоза из России антиквариата особой художественной и исторической ценности. Я надеюсь, у вас нет иллюзий в том, что Перье станет вас выгораживать?

Лицо Кардашева стало неестественно серым. Он мрачно смотрел на Розума.

— Павел Николаевич, я бы не стал с вами договариваться, если бы не опасался, что Перье уничтожит саблю.

— Что мне дает сотрудничество с вами?

— Ну, во-первых, с вас снимаются все обвинения. И во-вторых, я вам обещаю сделать все, чтобы облегчить судьбу Виктории.

— Вы действительно поможете моей дочери?

— Слово офицера.

Кардашев просмотрел листок.

— Павел Николаевич, мне нужна сабля, — нетерпеливо повторил Розум.