Пи Трейси - Смертельная поездка

«Пятнадцать минут прошло», – подумала Грейс, когда они наконец двинулись от озера к загону. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы придумать и скорректировать план и условиться о времени. Если все сработает, но из-за опоздания на пятнадцать минут они не смогут спасти жизнь тысячи человек, то как, спрашивается, им потом с этим жить?

Склон холма, прикрывавший их со стороны фермы, создавал иллюзию безопасности, и, выйдя на его гребень, Грейс, как и остальные две женщины, почувствовала себя ужасно уязвимой. Они пригнулись к земле, быстро добежали до трактора и, присев, спрятались в высокой траве. Не шевелясь и дыша ртом, они ловили в окружающем их безжизненном пространстве каждый звук, малейший намек на движение. Влажный воздух был пропитан удушливой жарой, будто на мир, словно на кастрюлю, опустилась гигантская крышка.

«Все пока хорошо, – не прекращала твердить себе Энни. – Он сказал, что оставляет город нам на всю ночь. Он ведь не знал, что мы слушаем, поэтому зачем ему врать? Это не уловка, солдаты и правда дожидаются рассвета на расстоянии от города, охраняют свой периметр. Мы можем передвигаться. Мы должны передвигаться. Нам нужно много сделать и много куда добраться. Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Промедление смерти подобно…» Глупые афоризмы загромождали ее мысли, будто автомобили – городскую улицу в час пик.

Наконец Грейс решила продолжить движение. Она побежала вдоль правой стороны загона к сараю. Энни и Шарон беззвучно следовали за ней. Все они старались не смотреть на ужасный урожай, принесенный землей внутри загона.

Энни бросила взгляд в открытую дверь сарая, заметила тусклый блеск там, где лунный свет отражался от поддерживающих крышу стальных столбов.

Она вдруг подумала, каково это: быть коровой и в первый раз почувствовать ярмо на своей шее, попятиться назад и с удивлением обнаружить, что не можешь высвободить голову оттуда, куда так беспечно ее засунула. «Скорее всего, не очень-то это отличается от того, что чувствуем сейчас мы», – решила она.

На углу сарая они остановились. Начавшая закатываться луна заливала двор фермы болезненным желтоватым светом, который после потемок у озера казался ярким.

На подъездной дорожке тускло блестели камни. Из-за нее, словно пустые глазницы скелета, на них смотрели черные окна фермерского дома. Деревья стояли как уставшие черные стражи, их листва безжизненно висела в неподвижном воздухе. Ни движения, ни звука – будто кто-то поставил мир на паузу.

И очевидно, этот кто-то поставил на паузу и Грейс. Она резко застыла на середине шага, насмерть перепугав Энни.

Так же резко она повернулась к Энни. Ее лицо выражало какие-то чувства, но Энни не могла понять, какие именно. Грейс судорожным движением запустила руку в карман джинсов, вытащила свой плоский сотовый телефон, открыла его. У Энни упала челюсть. Он увидела, что экран телефона светится, а сам телефон слегка вибрирует.

Когда Бонар вслед за Харлеем поднялся по лестнице в автобус, он увидел, что по проходу к нему крадется что-то большое и плюшевое. У него ушла где-то секунда на то, чтобы понять, что это собака, а затем он подвергся нападению. У него не было собаки с тех пор, как он был мальчишкой, и его пес вздумал помериться силами с барсуком, но Чарли в минуту напомнил ему, от чего он отказывался все эти годы.

– Я еду в штурманском кресле. Собака едет со мной, – раздался из-за его спины голос Джино.

Бонар, обнимавший Чарли за шею, улыбнулся, когда длинный мокрый язык шаркнул по светлой щетине у него на щеке.

– По поводу кресла никаких возражений. Но за собаку я буду драться. Куда все исчезли?

– Холлоран с Магоцци и Родраннером пошли в заднюю часть автобуса. Тебе тоже стоит пойти и ознакомиться. У них там рабочая комната прямо из фильмов про Джеймса Бонда.

Бонар уселся на обитом шелком небольшом диване, стоящем позади водительского кресла, в котором сидел Харлей.

– Мне и здесь неплохо. Кроме того, это же мои края. Я буду штурманом.

Джино сел в кресло и пристегнулся.

– Не надо нам никакого штурмана. У нас тут такая система спутниковой навигации – закачаешься.

Харлей обернулся к нему:

– Ты с ней разобрался?

– Еще как. Последние два часа я только и делал, что с ней ковырялся, и изучил ее вдоль и поперек. Хочешь выехать со стоянки? – Он нажал несколько кнопок и посмотрел на экран. – Прямо вперед на расстояние шестнадцать целых и тридцать семь сотых фута, поворот направо на северо-северо-восток на ноль запятая тысяча сто восемьдесят четыре… Ничего себе. Где ты достал такую штуку?