Александр Ходырев - Удар ниже пояса

— Ну, как? — спросил он. — Как это вас угораздило?

— Нога подвернулась. Сам не пойму, как.

— Вы в порядке? Идти-то можете?

— Да, — с готовностью сказал Ходунов, — только отпустят ли меня.

— Скажите ему, что мы готовы заплатить штраф.

Ходунов кивнул и тронул полицейского за рукав.

— Извините, — сказал он по-английски. — Мы готовы заплатить штраф.

Полицейский покачал головой.

— Ждите, — ответил он по-английски. — Скоро будет полиция.

Ходунов просительно улыбнулся:

— Может быть, сейчас? — Он пытался вспомнить слово «штраф» по-французски, но так и не вспомнил. Поэтому повторил по-английски: — Штраф?

Полицейский вдруг повернулся к Ходунову и что-то спросил по-французски. Ходунов не понял и пожал плечами. Полицейский напрягся и перешел на английский. Ему это, видно, было нелегко.

— Откуда вы?

— Мы из России, — так же улыбаясь, сказал Ходунов. Полицейского это почему-то не обрадовало. Он сдвинул брови, строго посмотрел на Ходунова и повторил:

— Ждать!

Ходунов растерянно посмотрел на Друзина. А тот, как ни странно, успокоился, и на лице его даже появилась ироническая ухмылка. Полицейский подошел к ждавшему его первому водителю и о чем-то заговорил с ним. Потом он подошел к следующей машине, и водитель вышел из кабины. Все было очень тихо и вежливо. Никто не кричат и не ругался. Все терпеливо ждали.

Ходунов отряхнул брюки и рубашку и тут только почувствовал боль. Оказывается, на локте была основательная ссадина, из которой сочилась кровь.

— Это всё ваши излишества, — злорадно сказал Друзин. — Представляете, сколько с вас сдерут?

— А сколько, вы думаете?

— Да пару тысяч уж точно. Это уж как пить дать.

Ходунов огорченно вздохнул и вопросительно по смотрел на Друзина.

— Ну, пару тысяч я уже, надеюсь, заработал. Или как?

— Пока или как. — Друзин хмыкнул и с издевкой посмотрел на помятого Ходунова, прижимавшего к локтю платок. — Как все найдем, так и получите.

— Я думал, тот пакет…

— А не надо думать. Вы лучше вспоминайте всё. И не дергайтесь. А то придется мне для вас поводок купить.

— Тогда уж, может, и намордник? — попытался пошутить Ходунов.

— Идея хорошая, — усмехнулся Друзин. — Подумаю о реализации.

Позади стоявшей боком последней машины остановились две полицейские машины — светлый «БМВ» с мигалкой и темно-синий фургон с белыми полосами по бокам.

Из боковой двери фургона вышел худой и высокий длинноволосый тип в каком-то сером балахоне. На шее у него висело несколько фотоаппаратов и еще какой-то ящик. А с переднего сиденья бодро высадился молодой, красивый, весь тщательно отглаженный полицейский, очень довольный собой и победоносно оглядывающий все вокруг.

За рулем «БМВ» был довольно пожилой грузный мужчина в штатском. Он был совершенно седым, только брови были черными. Он подошел к полицейскому, который что-то сказал ему, и кивком головы указал на Ходунова. Седовласый кивнул и сделал рукой приглашающий знак фотографу, который, казалось, успел задремать, привалившись к фургону. Тут он моментально оживился и очень быстро сделал десяток снимков с разных точек. Полы балахона развевались от резких движений. Фотограф то поднимался на цыпочки, поднимая камеру на вытянутых руках вверх, то припадал к асфальту. Молниеносно сделав свою работу, он вернулся к фургону и, привалившись к стенке, снова впал в спячку.

Старший подошел к Ходунову и что-то спросил по-французски.

— Я не понимаю, — по-английски сказал Ходунов.

— У вас есть паспорт? — теперь уже по-английски спросил седой.

— Да, вот, пожалуйста. — Ходунов достал из кармана рубашки паспорт.

Не открывая паспорта, старший показал рукой на фургон:

— Пожалуйста.

Ходунов нерешительно поглядел на Друзина:

— Надо идти, так не отпустят.

— Хорошо, — спокойно кивнул Друзин. — Я еду с вами.

Ходунов обернулся к старшему и, показав на Друзина, сказал:

— Это мой друг. Мы вместе.

Пожилой полицейский посмотрел на Друзина, потом безразлично пожал плечами и, снова показав на фургон, сказал то же самое:

— Пожалуйста.

Потом он повернулся и спокойно пошел к своей машине. Он, видимо, и мысли не допускал, что его могут ослушаться или неправильно понять.

Ходунов и Друзин остановились у боковой двери фургона, в которую загружался фотограф. Но теперь наступило время действовать молодому полицейскому. Он важно поднял руку, покачал головой, а потом жестом показал на заднюю дверь фургона. Потом он быстро прошел к этой двери и широко распахнул ее. Ходунов вздохнул и полез внутрь. Внутри фургона была отгорожена задняя часть с тремя креслами. Так что фотограф, который уже уселся на свое место, оказался за стеклянной перегородкой. Друзин на секунду замешкался, но потом, нахмурив брови, тоже вошел в фургон. Полицейский закрыл дверь, и фургон тронулся. Ехали совсем недолго, минуты три-четыре, не больше.