Макс Кранихфельд - Место действия - Южный Ливан

Огонек уютно потрескивал на дне ямины, на железной треноге исходил паром закопченный чайник, обещая скорое наслаждение крепким горячим напитком. Они только что поужинали, и уютно разлеглись, глядя на танцующие на сухих ветках языки пламени. Дневная перепалка была уже прочно забыта, и Волк, приподнявшись на локте, лениво обратился к Фашисту:

— Слушай, Фаш, давно хотел у тебя спросить, но все как-то случай не подворачивался…

— Ну, спрашивай, — расслабленно подбодрил его Фашист, закидывая руки за голову и мечтательно глядя в висящее над ними звездное небо.

— Ты только не обижайся, хорошо? Обещаешь?

— Ну, если ты не будешь расспрашивать меня о любовных связях моей прабабушки, то обещаю… — Фашист тихо хихикнул себе под нос.

— Расскажи, чего тебя вообще сюда принесло? Чего дома не сиделось?

— Я же тебе тысячу раз говорил, — удивился Фашист. — Воевать с мировым еврейством я приехал. С жидо-массонским заговором…

— Да это я уже слышал, — нетерпеливо прервал его Волк. — Мы с тобой это уже обсуждали! Я вот что хочу спросить: ты же здесь не в международных банкиров стреляешь, не в финансовых воротил, а в обычных еврейских парней, они-то, в чем перед тобой виноваты?

— Понимаешь ли, — приподнявшись на локте и внимательно глядя на освещенное пламенем костра лицо напарника начал Фашист. — С этой заразой надо бороться всем вместе, сообща… Каждый на своем уровне должен что-то сделать, внести посильный вклад. Да, ты прав, до Ротшильдов и Бильдебергского клуба мне, конечно, не дотянуться, кишка тонка. Зато я могу здесь спокойно убивать других евреев, простых Хаимов и Мойш. Это и есть мой вклад в общее дело. А с теми разберутся уже другие люди…

— Так ты что? Предлагаешь всех евреев уничтожить? Вообще весь народ, с женщинами, детьми, стариками… Правых и виноватых, вообще всех одной кучей?

Удивленный Волк тоже приподнялся с земли, пытаясь заглянуть в глаза напарнику. Пламя костра мигнуло, прижатое к земле налетевшим порывом ветра и вдруг вытянулось длинным языком в сторону Фашиста, освещая его лицо. Волк вгляделся пристальнее в эти прозрачные неподвижные глаза и отшатнулся, разглядев в них лишь холодную пустоту арктической пустыни.

— Конечно, всех. Зачем же их сортировать… — невозмутимо сообщил напарник.

— Но почему? — в вопросе прозвучало даже не привычное возмущение, а скорее безмерное удивление.

— Это надо с самого начала объяснять, — зевнул Фашист. — Так в двух словах не скажешь… а время позднее уже…

— Да ладно тебе, — завозился, устраиваясь поудобнее Волк. — Объясни уж, ночь длинная…

— Тебе что, в самом деле, интересно? — сделал последнюю попытку увильнуть от объяснений Фашист.

— Представь себе, — решительно заявил Волк. — Может быть, и я начну осознанно бороться с евреями, а не за деньги.

— Ладно, — улыбнулся Фашист. — Так уж и быть, слушай. Началось все с появления на земле далеких предков современных людей. Тех, первых представителей рода хомо сапиенс, которые возникли на территории нынешней Восточной Европы. Это были первые люди в том смысле, который мы вкладываем в понятие — человек. Они обладали гибким подвижным умом, очень быстро создали речь, научились пользоваться огнем и изготавливать оружие и орудия труда. В первую очередь орудия труда, потому что это была раса прирожденных людей-тружеников, людей-творцов. Энергия, которых была направлена на созидание, а не на разрушение. Это были предки тех, кого впоследствии стали называть арийцами и борейцами. Предки современных славян, немцев и некоторых балканских народов.

— Тихо, тихо, притормози коней, — перебил разошедшегося напарника Волк. — Это что же, по-твоему, выходит, что предками славян были арийцы?

— Ну да, — ничуть не смутился Фашист. — Конечно, предками славян была одна из ветвей древних ариев.

— Так значит, мы с немцами вроде как пошли от одного корня? Имеем общих предков?

— Конечно. Даже немецкие пруссы, это не что иное, как искаженные руссы. Просто одно из славянских племен.

— Раз так, какого же они тогда хрена обзывали нас в войну недочеловеками и собирались уничтожить чуть ли не полностью, а? Хороши братья, ничего не скажешь!

— Вторая Мировая, одна из самых тяжелых и мрачных страниц в истории белой арийской нации, — с вовсе не наигранной скорбью произнес Фашист. — Это величайшая трагедия, братоубийственная война, в которой жиды стравили между собой два великих арийских народа.

— Нет, братец, вот тут, ты точно гонишь! — Волк в азарте рубанул воздух ладонью. — Причем же здесь жиды? Их самих уничтожали в первую очередь. Они наравне с русскими бились на фронтах этой войны. Уж если кто в ней действительно пострадал больше всех, так это как раз русские и евреи, ну и сами немцы, конечно тоже.