Том Клэнси - Зеркальное отражение

– Он погиб с оружием в руках, – сказал он. – Полагаю, это что-то значит.

Коффи закрыл глаза, а Роджерс углубился в изучение документов.

– Это все пришло по факсу из Интерпола, – объяснил Маккаски. – На планах, составленных вскоре после захвата Польши фашистской Германией, показаны подвалы Эрмитажа. Русские понимали, что им придется воевать, поэтому они полностью очистили все подземные помещения, усилили несущие конструкции, превратив их в бункеры, и подготовили все для перемещения туда государственных учреждений и военного командования в случае нападения. Так что мы имеем дело со стенами и потолком из железобетонных блоков толщиной восемнадцать дюймов, водопроводом, вентиляцией. – Для того чтобы переоборудовать подвалы в секретный разведцентр, особых усилий не потребовалось бы.

Роджерс изучил архитектурные планы.

– Именно так поступил бы на месте русских я сам. Удивительно, почему они так долго ждали.

– По данным Интерпола, на самом деле подвалы время от времени использовались для радионаблюдения за различными регионами земного шара, – ответил Маккаски. – Но вы же знаете русских – они всегда предпочитали агентурную разведку техническим средствам наблюдения.

– Менталитет необразованных крестьян, – усмехнулся Роджерс. – Картофелина в руке лучше дюжины в каком-нибудь розовом пятилетнем плане.

– В чем-то вы правы, – согласился Маккаски. – Однако с крушением КГБ и повсеместным разоблачением русских шпионов ситуация, возможно, начинает меняться.

– Благодарю, – сказал Роджерс. – Переправь все эти материалы Скуайрсу, чтобы он изучил их вместе с тем из своих парней, который отправится в Санкт-Петербург. – Он посмотрел на Коффи. – Для тех, кто действует на грани фола, мы выполняем свое дело довольно неплохо. Как насчет того, чтобы получить все необходимые согласования к тому моменту, когда "Бомбардир" снова поднимется в воздух, то есть, – Роджерс взглянул на часы на компьютере, – то есть через час?

Казалось, Коффи был оглушен. Кивнув, он встал, снова поправил манжеты и посмотрел на Роджерса.

– Еще один момент, Майк. Как юрист и как друг должен вам напомнить, что, в соответствии с нашим уставом, раздел семь "Подотчетность военного персонала гражданскому начальству", подраздел "Б", параграф два, "Бомбардир" подчиняется старшему по званию армейскому офицеру. То есть вам. Директор Худ не вправе отменить ваш приказ.

– Наш устав я знаю почти так же хорошо, как "Комментарии к Галльской войне" Цезаря. К чему ты клонишь, Лоуэлл?

– Если мне не удастся получить согласие комиссии Конгресса, – объяснил Коффи, – и Поль отнесется к сенаторскому вето серьезно, то отозвать "Бомбардира" он сможет, только сместив вас с должности и назначив на ваше место нового заместителя директора. Если ему понадобится сделать это быстро, он сможет обратиться к дежурным офицерам.

– Я не стану доводить его до такого, – сказал Роджерс. – Если Поль попросит меня об этом, я отзову "Бомбардир". Но вот этим, – он похлопал себя по животу, – я чувствую, что он этого не сделает. Мы – центр реагирования на критические ситуации, и если мы сделаем все возможное для обеспечения безопасности группы "Бомбардир", мы разрешим этот кризис.

– Ребята, отдуваться вам придется одним, – предостерег Коффи.

– Только если операция завершится провалом, – заметил Даррел Маккаски. – После Северной Кореи у нас на заднице не должно было остаться живого места, однако мы одержали победу, и ни одна живая душа не пикнула.

Потрепав Коффи по плечу, Роджерс вернулся за стол.

– Не спеши писать эпитафии, Лоуэлл. Я тут недавно перечитывал выступления Черчилля, и, по-моему, сейчас как нельзя к месту то, что он сказал в своем обращении к парламенту Канады в декабре 1941 года. Вот его слова: "Когда я предупредил их, что Британия будет сражаться в одиночку, как бы они ни поступили, их генералы заверили премьер-министра и членов кабинета: "За три недели Англии свернут шею, как цыпленку". – Роджерс усмехнулся. – Ответ Черчилля, господа, мог бы стать новым девизом Опцентра: "Вот это цыпленок! Вот это шея!"

Понедельник, 23.44, Хельсинки

"Старлифтер" совершил посадку на отдельной взлетно-посадочной полосе в самой дальней части хельсинкского аэропорта, где его уже ждал майор Ахо. Высокорослый тяжеловес на беглом английском сказал подполковнику Скуайрсу, что является представителем министра обороны Нисканена и получил приказ оказывать американцам всяческое содействие.