Том Клэнси - Зеркальное отражение

Столл скинул шестерку пик и четверку треф. Фил сдал ему взамен пятерку пик и семерку червей.

– Ну вот, по крайней мере теперь у меня карты более высокого достоинства, – заявил Мэтт, пасуя. – Еще одну партию, – предложил он. – Жаль, что это не похоже на квантовый компьютер. Там помешай себе ионы в паутину магнитных и электрических полей, обрушивай на попавшую в сети частицу поток лазерного излучения, чтобы перевести ее в возбужденное энергетическое состояние, затем повторяй все то же самое до тех пор, пока не добьешься нужного результата. Вот в чем фишка. Стройные ряды заряженных частиц, спешащих в квантовые логические вентили, – самый маленький, самый быстродействующий компьютер на свете. Все аккуратно, чисто и идеально.

– Да, – согласился Фил Катцен, – жаль, что это не так.

– Не смейся, – сказал Столл, отправляя в рот последнюю булочку, облитую шоколадным кремом, затем запивая ее черным кофе. – В следующий раз мы сыграем в бак-кару, и тогда все будет по-другому.

– Не будет, – уверенно заявил Катцен, откидываясь назад и сгребая выигрыш. – Ты и в баккару всегда проигрываешь.

– Знаю, – согласился Столл. – Но мне почему-то всегда неприятно, когда я проигрываю в покер. Понятия не имею, чем это вызвано.

– Потеря мужского достоинства, – вставила Лиз Гордон, не отрываясь от своего журнала.

Столл обернулся:

– Прошу прощения?

– Сами задумайтесь, – объяснила Лиз. – Твердая рука, блеф с каменным лицом, размеры ставок... и вообще вся эта атмосфера постоянных сигар, Дикого Запада, игральных комнат, ночей, проведенных с друзьями за игрой.

Столл и Катцен удивленно посмотрели на нее.

– Поверьте, – продолжала Лиз, переворачивая страницу, – я знаю, о чем говорю.

– Как можно верить человеку, который все новости получает из бульварных журналов? – удивился Катцен.

– Не новости, – возразила Лиз. – Психов. Знаменитости живут в особой, разреженной атмосфере, что делает их таким интересным объектом для изучения. А что касается любителей азартных игр, то в свое время мне в Атлантик-Сити пришлось иметь дело с запущенными хроническими случаями. Бильярд и покер – это те две игры, в которые мужчины отчаянно не любят проигрывать. Попробуйте играть в кинга или в настольный теннис – они не так пагубно влияют на самомнение.

Анна Фаррис подсела за столик к Лиз.

– А что насчет интеллектуальных игр, таких, как шахматы или скрэббл? – спросила она.

– В них мужское достоинство проявляется иначе, – ответила Лиз. – Мужчинам и тут не нравится терпеть поражение, однако проигрыш другому мужчине они переносят значительно легче, чем проигрыш женщине.

Лоуэлл Коффи презрительно фыркнул:

– Именно это я и ожидал услышать от женщины. Знаете, сенатор Барбара Фокс вчера потрепала мне нервы так, как это еще не удавалось ни одному мужчине.

– А может быть, она просто выполняет свою работу лучше, чем мужчины, – невозмутимо заметила Лиз.

– Нет, – возразил Коффи. – Я не смог разговаривать с ней на том профессиональном жаргоне, на котором привык общаться с мужчинами – членами комиссии. Вот спросите у Марты, она там была.

– Сенатор Фокс является ярой изоляционисткой с тех самых пор, как несколько лет назад во Франции была убита ее дочь, – вставила Анна.

– Послушайте, – сказала Лиз. – Все это не мое личное мнение. По этому вопросу написано несчетное множество работ.

– Несчетное множество работ написано и про НЛО, – возразил Коффи, – но я все равно убежден в том, что все это дерьмо собачье. Люди общаются с людьми, и половые различия тут ни при чем.

– Кэрол Лайнинг, Лоуэлл, – мило улыбнулась Лиз.

– Прошу прощения? – недоуменно спросил Коффи.

– Я не могу говорить об этом, – сказала Лиз, – а вот вы можете – если у вас хватит мужества.

– Вы имеете в виду прокурора Лайнинг? Дело Фрейзер против штата Мэриленд? И это есть в моем досье?

Лиз ничего не ответила.

Коффи покраснел. Развернув газету, он сложил ее по-новому, аккуратно разгладил складку и уставился в страницу.

– Тут вы ошибаетесь, Элизабет. После суда я врезался в ее машину случайно. Это было мое первое дело, я очень расстроился и не следил за дорогой. И тут совершенно ни при чем, что проиграл я женщине.

– Ну разумеется, – усмехнулась Лиз.

– Честное слово, – упорно настаивал Коффи. В этот момент у него запищал пейджер. Взглянув на номер, он бросил газету на стол и встал. – Прощу прощения, малыши, но мои заключительные аргументы вам придется выслушать как-нибудь в другой раз. Мне предстоит разговор с одним мировым лидером.