Том Клэнси - Зеркальное отражение

– Вкратце, – подтвердил Джордж.

– А как ты скажешь это по-русски? – спросила Пегги.

Джордж задумался, сосредоточенно наморщив лоб.

– Myedlyenna, – наконец торжествующе заявил он.

– Это значит "медленно", – поправила его Пегги, – но все равно достаточно близко. Капитан, – повернулась она к Ридману, – а почему всего шестьдесят секунд? Разве вам не нужно будет проветрить отсек и зарядить аккумуляторные батареи?

– На них лодка сможет двигаться еще около часа... достаточно, чтобы покинуть российские территориальные воды. А теперь я предлагаю вам еще раз взглянуть на карты. Запомните местность в районе точки высадки.

– Мимо парка проходит Петергофское шоссе, – по памяти сказала Пегги. – Нам предстоит двигаться по нему на восток до проспекта Стачек, затем повернуть на север, выйти к реке, и Эрмитаж окажется на востоке.

– Отлично, – одобрительно произнес Ридман. – А насчет рабочих, разумеется, вам известно.

Пегги вопросительно посмотрела на него.

– Нет. Каких рабочих?

– Во имя всего святого, это же было во всех газетах. Несколько тысяч рабочих должны сегодня вечером собраться на Дворцовой площади, ознаменовав тем самым начало двадцатичетырехчасовой общенациональной забастовки. Об этом было объявлено еще вчера. Забастовку устраивает Федерация независимых профсоюзов с целью добиться повышения заработной платы и пенсий для своих членов. Начинается забастовка вечером, чтобы не распугать туристов.

– Нет, мы ничего об этом не знаем, – сказала Пегги. – Нашим близоруким ведомствам известно, что читает у себя в сортире президент Жанин, но за новостями они не следят.

– Конечно, если Жанин не читает в сортире газету, – заметил Джордж.

– Благодарю вас, капитан, – сказала Пегги. – Я очень признательна вам за все, что вы для нас сделали.

Кивнув, Ридман вскарабкался обратно в рубку, чтобы вести подводную лодку оставшуюся часть пути.

Пегги и Джордж снова умолкли. Едва слышно жужжа электромоторами, субмарина рассекала толщу воды. Английская разведчица пыталась определить, облегчит или, наоборот, затруднит их проникновение в Эрмитаж скопище нескольких тысяч митингующих и милиции в непосредственной близости от него. Скорее, облегчит, в конце концов пришла к выводу она. Милиция будет слишком занята поддержанием порядка недовольных рабочих и не обратит внимания на двух военных моряков.

Выход из подводной лодки был осуществлен быстро. Как только капитан с помощью перископа убедился, что поблизости нет никаких судов и лодок, субмарина поднялась на поверхность. Ридман быстро повернул маховик, открывая люк, и Пегги первая вылезла наружу. Лодка находилась в полумиле от берега, и в воздухе висела грязная пелена смога. Никто не смог бы разглядеть субмарину, даже если бы специально высматривал ее в море. Джордж протянул Пегги резиновую упаковку, которая оказалась на удивление тяжелой. Стоя в рубке, английская разведчица просунула палец в кольцо и, дернув за шнурок, бросила плот за борт. Коснувшись воды, тот быстро раскрылся, наполняясь воздухом. Крепко держась за края рубки, Пегги подобрала колени к груди, высвободила ноги, мгновение постояла на покатой поверхности подводной лодки и шагнула на плот. Через секунду из рубки появился Джордж, держа две пары весел. Передав весла и вещмешки Пегги, он тоже перебрался на плот.

– Желаю удачи, – высунув на мгновение голову из рубки, произнес Ридман.

Он тотчас же нырнул внутрь и задраил за собой люк.

Меньше чем через две минуты после всплытия карликовая подводная лодка снова скрылась под водой, оставив Пегги и Джорджа одних на плоту, качающемся на нежных волнах.

Они молча стали грести к берегу. Пегги искала взглядом характерный узкий и длинный мыс, обозначающий северную границу большой бухты, за которой начинался парк.

Течение оказалось попутным, но они усиленно работали веслами, чтобы согреться. Ледяной ветер проникал под белые форменки с большим треугольным вырезом на груди и тонкие полосатые тельняшки. Даже с туго завязанными ленточками бескозырки с трудом держались на головах.

Двое разведчиков добрались до берега чуть больше чем за сорок пять минут. Народу в парке было мало. Рядовой Джордж стал привязывать плот к одному из кнехтов на причале. Пегги, забирая свой вещмешок, громко жаловалась по-русски на то, что им в такой холод пришлось проверять бакены. При этом она украдкой озиралась по сторонам. Ближайший к ним человек находился ярдах в двухстах – художник, который, устроившись под деревом на складном стульчике, рисовал углем портрет черноволосой туристки, а ее приятель одобрительно наблюдал за этим. Женщина смотрела в сторону моря. Но если она и обратила внимание на прибывших со стороны моря двух моряков, то никак это не показала. По тенистой аллее прогуливался милиционер, на скамейке дремал бородатый мужчина с портативным магнитофоном на шее и наушниками на голове, а рядом на траве лежал сенбернар. Мимо художника пробежала трусцой женщина спортивного вида. Пегги никогда не приходило в голову, что в России люди занимаются оздоровительным бегом и вообще отдыхают. Ей это показалось очень странным.