Вольфганг Хольбайн: От часа тьмы до рассвета

«Ну так расстреляй его», — услышал я в своем сознании нетерпеливый юношеский голос.

Мои руки невольно потянулись к оружию, но я отдернул свой указательный палец от курка. Этот голос никогда больше не одержит надо мной верх! Я не убийца!

— Вперед! — устало сказал я. — Мне… мне нужно принять мои таблетки… В моем письменном столе…

Зэнгер в его возрасте наверняка должен был употреблять какие-то таблетки: цинк, железо, витамин В или что-то от недержания мочи. Эта ложь меня не выдаст.

— Я все-таки должен был принести кресло-каталку. Вы неважно выглядите, — огромный санитар оглянулся вокруг. — Ну почему же, черт возьми, никого нет. Нас же должны были услышать. Я…

— Ничего, ничего, это пройдет! — Я не мог допустить, чтобы парень вышел бы из-под моего контроля. Я ни малейшего понятия не имел о том, на каком расстоянии действует моя сила внушения. — Ну вот, уже лучше, — заявил я и со стоном выпрямился, отпрянув от стены.

Элен вопросительно взглянула на меня, но от вопросов воздержалась. В блеклом зеленом свете аварийного освещения ее лицо казалось еще бледнее. Глубокие черные круги лежали у нее под глазами, а ее ночная рубашка насквозь промокла от пота.

Двое калек пытаются сбежать от целой армии врачей и медсестер, подумал я. Наши шансы были бы не хуже при побеге из Алькатраса.

Я стиснул зубы и медленно, с трудом поплелся дальше. Рано или поздно нас кто-нибудь найдет. Я механически переставлял одну ногу за другой и сосредоточился на том, чтобы грамотно разыгрывать перед санитаром Зэнгера.

Что там рассказывал фон Тун? Этот тип, Мессинг, который навел Гитлера на идею разработки проекта «Прометей», он с помощью записки на тетрадном листке втер очки кассиру, что это чек для выплаты. Наверное, и сейчас можно проделать нечто подобное. Должно быть, легко манипулировать людьми, сидящими перед игровыми автоматами. Несмотря на свою боль и слабость, я не смог удержаться от ухмылки. Я никогда больше не буду банкротом. Если выберусь отсюда…

— Господин профессор! — голос санитара вывел меня из задумчивости. Что за чушь лезет мне в голову! Я должен собраться. И я не должен злоупотреблять даром, которым обладаю. — Господин профессор!

Я недовольно обернулся к нему.

— Да, черт возьми, я не глухой!

Великан показывал мне на массивную деревянную дверь. Рядом с ней на пластиковой табличке было написано:

«ПРОФ. ДОКТОР ЗЭНГЕР».

— Ваш кабинет, — с излишней подробностью прокомментировал санитар.

— Вы можете идти, — резко проговорил я. Когда санитар уйдет, он до конца своих дней должен быть убежден, что он сопроводил профессора до двери его кабинета. Я понимал, что его надо убрать отсюда. Моя концентрация все ослабевала, и рано или поздно я допущу ошибку, и санитар поймет, кого в действительности он вывел из больничной палаты. И тогда мне не останется никакого выхода, кроме как застрелить беднягу.

— Вы уверены? — осторожно спросил он.

— Мне нужно выпить стакан воды, принять мои таблетки и немного вздремнуть, — ответил я. — Тогда мне снова станет лучше. Ну а в случае сомнений я все же остаюсь в компании доктора Бергман. Вы же видите, что я в хороших руках. — Я постарался придать своему тону дружелюбное выражение чтобы избежать каких-либо возражений со стороны санитара. — Идите, занимайтесь своей работой. Вы мне очень помогли, теперь я один справлюсь. В конце концов, меня еще рано списывать.

Я принужденно улыбнулся. Я слышал, как фальшиво это прозвучало. Последнюю фразу можно было бы произнести и получше, однако великан улыбнулся и тут же повернулся, чтобы уходить. Собственно говоря, я мог бы и просто внушить ему эту мысль. Мне еще следовало привыкнуть к тому, что я живу в новом мире еще неизведанных возможностей.

— Что ты с ним сделал? — прошептала Элен, как только санитар немного отошел по коридору от нас.

— Это я тебе потом объясню, — пожав плечами, проговорил я. — Я… я был в его мыслях… Я сам еще не могу тебе это хорошенько объяснить.

Я почувствовал, что за этой дверью кто-то ждет нас. Зэнгер! Это он позаботился о том, чтобы никто нам не помешал. Он знал, что мы придем сюда!

Неужели я мог почувствовать и мысли профессора, или я принимал желаемое за действительное? Я решительно нажал на дверную ручку. Комната была не заперта. Навстречу мне донесся затхлый запах: запах старости, старого тела, стоящего на краю могилы.

Напротив двери стоял массивный письменный стол. Старомодная настольная лампа с зеленым абажуром погружала комнату в тусклый свет — ток все-таки не был выключен! Свет в коридорах был выключен намеренно.