Харлан Кобен - Невиновен

– Ты как, Адам? Хочешь чего-нибудь?

– Просто воды.

Она протянула ему бутылку.

– Эд? Лорен?

Оба отрицательно покачали головами. Джоан Терстон отвинтила пластиковую крышечку, отпила большой глоток, потом снова приблизилась к столу.

– Ладно, продолжим, – произнесла она. – Что еще вам удалось узнать, Лорен?

Лорен. Она уже называет ее по имени. Лорен вопросительно покосилась на Штейнберга, и тот опять кивнул.

– Нам удалось обнаружить несколько связующих звеньев между всем этим и бывшим заключенным Мэттом Хантером, – сказала она.

Глаза Терстон сузились.

– Почему мне знакомо это имя?

– Он местный, из Ливингстона. О его деле много писали в газетах. На вечеринке выпускников колледжа Хантер подрался и…

– Ах да, да, вспомнила, – перебила ее Терстон. – Я знала его брата, Берни. Хороший адвокат. Умер молодым. Вроде бы Берни нашел ему работу в «Картер Стерджис», когда он вышел из тюрьмы.

– Мэтт Хантер до сих пор работает там.

– Он как-то связан со всем этим?

– Да, определенная связь прослеживается.

– Например?

Лорен поведала о телефонном звонке из школы Святой Маргариты в дом Марши. Похоже, на них это не произвело впечатления. Но когда Лорен стала рассказывать о событиях вчерашнего вечера, о том, что Мэтт Хантер в свойственной ему манере подрался с Чарлзом Тэлли в отеле «Говард Джонсон», присутствующие насторожились. И впервые Йетс начал записывать что-то в свою книжку в кожаном переплете. Когда она закончила, Терстон спросила:

– Как вы объясняете все это, Лорен?

– Если честно? Пока не знаю.

– Следует выяснить подробности пребывания Хантера в тюрьме, – заметил Йетс. – Мы знаем, что Тэлли тоже имел срок. Возможно, там они и познакомились. Или же Хантер каким-то образом связан с людьми Чубчика.

– Правильно, – одобрила Терстон. – Может, Хантер подчищал какие-то концы за Чубчиком.

Лорен молчала.

– Вы не согласны, Лорен?

– Вероятно, вам покажется это наивным, но не думаю, будто Мэтт Хантер мог исполнять роль чистильщика. Да, у него есть судимость, но лишь за драку на мальчишнике пятнадцать лет назад. С тех пор он не имеет проблем с законом и, что называется, чист.

Лорен не стала упоминать о том, что училась в школе вместе с Хантером, что ей «не по нутру» все это. Когда другие детективы уверяли, что «нутро» может служить рациональным объяснением, Лорен начинало тошнить.

– Каково же участие в этом Хантера? – спросила Терстон.

– Не знаю. Очевидно, здесь что-нибудь личное. Согласно показаниям портье, его жена тоже остановилась в этом отеле.

– Полагаете, ссора на любовной почве?

– Возможно.

Во взгляде Терстон сквозило сомнение.

– В общем, Мэтт Хантер имеет к этому отношение, верно?

– Определенно, – подтвердил Штейнберг.

Йетс энергично закивал, Лорен своих чувств не выдавала.

– На данный момент, – продолжила Терстон, – у нас есть все основания арестовать его и предъявить обвинение. Драка, телефонный звонок и так далее. Скоро получим результаты анализа ДНК и сможем связать его с убитым Тэлли.

Лорен колебалась. А Эд Штейнберг – нисколько.

– Да, оснований для ареста достаточно.

– А учитывая, что Хантер уже имел судимость, ни о каком освобождении под залог не может быть и речи. Возьмем его, подержим, сколько надо, правильно, Эд?

– Согласен, – ответил Штейнберг.

– Тогда берите его, – сказала Терстон. – И нечего церемониться. Верните Мэтта Хантера за решетку.

Мэтт и Оливия остались одни в гостевой комнате у Марши.

Девять лет назад Мэтт провел первую ночь в этой комнате в качестве свободного человека. Берни привез его к себе домой. Марша встретила сдержанно, но вежливо. Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что причины для подобного поведения имелись. Ведь ты переезжаешь в такой дом как раз с целью оградиться от людей, подобных Мэтту. Даже если знаешь, что он невиновен, считаешь его хорошим, просто оступившимся парнем. И тебе вовсе не хочется, чтобы в твою жизнь входил бывший заключенный. Он вирус, носитель опасного заболевания. У тебя дети. Ты желаешь защитить их. И тебе, как и Лэнсу Баннеру, хочется верить, что законы могут оградить порядочных людей от подобных типов.

Мэтт часто вспоминал старого своего друга Даффа. Одно время он казался крутым парнем. Теперь же Мэтт думал иначе. Сейчас он запросто мог надрать Даффу задницу где-нибудь в укромном уголке. Нет, он не хвастался и не гордился этим. Это просто факт, против него не попрешь. И его дружки, считавшие себя крутыми, тоже своего рода даффы, Господи, да они и понятия не имеют, что значит быть по-настоящему крутым!