Харлан Кобен - Невиновен

– Просто пытаюсь найти приемлемое объяснение ее поведению.

– И что?

– Пока не нашла. – Она пожала плечами, отпила глоток кофе. – Лично мне ваши отношения с Оливией всегда казались странноватыми.

– Почему?

– Хотя бы потому, что ты не мог выбросить ее из головы целых десять лет, и это после одной ночи.

– Это была не просто ночь. И мы с ней не спали.

– Видимо, в том все и дело. Если люди спят вместе, это может разрушить очарование. Почему-то люди считают, что занятие любовью – самая интимная в мире вещь. На самом деле они ошибаются.

Мэтт ждал продолжения.

– Вообще-то странное совпадение, – пробормотала Соня.

– Какое совпадение?

– У Кларка тоже роман.

Мэтт не стал уточнять, догадка ли это или она знает наверняка.

– Сочувствую, – промолвил он.

– Это не то, что ты думаешь.

Он промолчал.

– И не имеет отношения к тому, что случилось с нашим сыном.

Мэтт кивнул.

– Во всех наших проблемах мы до сих пор склонны винить Стива. Он превратился в козла отпущения. Или мальчика для битья, если угодно. Но причина, стоящая за изменой Кларка, более глубинная.

– Какая причина?

– Он бабник.

Соня улыбнулась. Мэтт тоже попытался выдавить улыбку.

– Я не говорила о возрасте девушки? Ну, с которой спит Кларк?

– Нет.

– Тридцать два года. Совсем молоденькая. Нашей дочери столько же.

– Мне очень жаль.

– Не переживай. Просто иллюстрация к тому, о чем мы только что говорили. Об интимности и сексе.

– Как это понимать?

– Дело в том, что, как и большинство женщин моего возраста, меня теперь мало интересует секс. Да, в «Космо» и подобных изданиях утверждают обратное, пишут всякую ерунду о том, будто бы пик сексуальной активности мужчин приходится на девятнадцать лет, а у женщин наступает годам к тридцати. Однако мужчины всегда гуляки. Точка. И лично для меня секс уже не имеет ничего общего с интимными отношениями. А Кларку он нужен. Так что теперь она для него все, эта тридцатилетняя дамочка. Секс. Наслаждение. Физическая потребность.

– Вас это нисколько не беспокоит?

– Это не имеет ко мне отношения. Если вдуматься хорошенько, все очень просто. Кларк нуждается в том, к чему я потеряла интерес. Вот и идет на сторону. – Соня заметила выражение лица Мэтта, вздохнула, сложила руки на коленях. – Позволь привести пример. Если бы, допустим, Кларк любил покер, а я не хотела бы играть…

– Перестаньте, Соня, это не одно и то же.

– Почему нет?

– Секс и покер?

– Ладно, давай сосредоточимся на физических удовольствиях. Раз в неделю Кларк ходит в клуб к массажисту Гарри…

– И это тоже иное.

– Как ты не понимаешь? Одинаковое! Секс с девушкой, здесь нет глубинной любви, настоящей близости. Физиология. Как массаж или рукопожатие. Так почему это должно меня оскорблять?

Соня посмотрела на Мэтта.

– Я не смог бы с этим смириться, – сказал он.

На ее губах заиграла улыбка. Соня любила интеллектуальные игры. Ей нравилось бросать вызов. Интересно, подумал Мэтт, вдруг она говорит все это, желая испытать его?

– Что намерен делать? – спросила Соня.

– Оливия прилетает завтра.

– Полагаешь, сумеешь ее дождаться?

– Попробую.

Она не сводила с него глаз.

– Мы ведь не можем избежать этого, верно? Я тут подумала… – Она не закончила фразу.

– Что?

Их глаза встретились.

– Знаю, это ужасно банально, но ощущение было, словно ты находишься в кошмарном сне. Ну, когда мы узнали о Стивене. Потом суд. И мне все время чудилось, я вот-вот проснусь и пойму, что это был сон, чья-то жестокая шутка, и все по-прежнему хорошо.

Мэтт чувствовал то же самое. Тогда казалось, ему снится страшный сон, и он ждал, что проснется и увидит Стивена улыбающимся, живым и невредимым.

– Но теперь все по-другому, верно, Мэтт?

Он кивнул.

– Вместо того чтобы думать, что плохое – ночной кошмар, от которого можно пробудиться, – продолжила Соня, – ты вообразил, будто все хорошо. Но это иллюзия. Раздался звонок, и ты увидел изображение, присланное по мобильному телефону. Оно пробудило тебя от сладкого сна. У меня никогда не получится переступить через то, что случилось, – тихо заметила Соня Макграт. – Это просто невозможно. Однако я думала… надеялась, что у тебя получится.

Она вдруг резко поднялась, словно спохватившись, что наговорила лишнего, и они с Мэттом направились к выходу. Соня поцеловала его в щеку, они обнялись, и на сей раз объятие длилось дольше, чем обычно. Мэтт, как всегда, ощутил ее опустошенность. Смерть Стивена была с ней, каждую минуту, сквозила в каждом жесте и движении. Он всегда был третьим в их компании, и избавления никакого.