Брайан Фриман - Казино Шахерезада

– У Лейна была гостья, – сказал он.

– Причем не Карин Уэстермарк, – добавила Аманда.

– Откуда ты знаешь? – удивился Страйд.

– Такие, как она, нижнего белья не носят.

Страйд усмехнулся. Осмотрев валявшиеся на полу диски без надписей, он нажал кнопку воспроизведения на цифровом проигрывателе. На непривычно громадном экране телевизора вспыхнуло изображение. Из скрытых в стенках динамиков раздался и заполнил всю квартиру звук – утробные стоны. Страйд увидел обнаженную девушку, оседлавшую лежащего на кровати мужчину с раскинутыми, словно крылья, руками. Девушка часто нагибалась, и тогда ее конические груди плясали по губам мужчины. На мгновение Страйду показалось, будто он смотрит студийный порнографический фильм, но, приглядевшись, он узнал в лежащем мужчине Лейна. Скачущая на нем девушка была Страйду незнакома, но ее вьющиеся каштановые волосы свидетельствовали о том, что это не Карин Уэстермарк. У той, если судить по записи на камере в «Оазисе», волосы светлые и прямые.

– Кое-кого прошлое ничему не учит, – заявила Аманда. – Мало ему, что по всему Интернету смотрят на его любовные забавы, он еще и домашнюю порнуху снимает. Потерял осторожность.

Страйд нажал на «стоп». На стеклянном столике, окружавшем журчавший фонтан, он заметил телефон с автоответчиком. Красная лампочка горела. Страйд нажал на нее, и электронный голос объявил ему, что Лейн получил три сообщения.

«Это Рекс Тиррелл. Думаю, мы могли бы обменяться секретами. Я рассказал тебе свой, теперь твоя очередь. Позвони мне. Пока».

Дальше номер телефона. Страйд записал его в свой блокнот. Звонок этот Лейн получил в середине дня, в субботу.

– Ты знаешь, кто такой Рекс Тиррелл? – спросил он.

Аманда покачала головой.

Следующее сообщение, короткое и ласковое, было от Карин Уэстермарк.

«Приветик. Это Карин. Дорогой, я уже в городе. Жду тебя в семь в „Оливах“. До встречи. Люблю тебя».

– Теперь мы знаем, что они обедали в «Белладжо», – произнесла Аманда. – Интересно, известно ли Карин о существовании брюнеточки?

Последнее сообщение начиналось с нескольких секунд молчания. Тихий шорох пленки и легкое потрескивание. Звуки классической музыки и слабое покашливание. Наконец послышался голос очень пожилого мужчины, говорившего медленно, с паузами, очевидно, вызванными стеснением и неловкостью.

«Это Уокер… не останавливай запись… дослушай… и не стирай это сообщение. Нам нужно поговорить… Ты не прав…»

Страйд нажал на «паузу» и обратился к Аманде:

– Кто такой Уокер?

– Уокер Лейн. Продюсер. Отец Майкла Джонсона.

Страйд отпустил кнопку.

«То, что ты слышал, – ложь, и я хотел бы доказать это тебе. Поверь мне…»

Последняя пауза длилась дольше. Страйд подумал, что сообщение закончилось, но снова зазвучал голос Уокера, более мягкий, умоляющий:

«Приезжай домой. Богом прошу тебя – беги из этого города… Я расскажу тебе всю правду… С глазу на глаз… Попробую связаться с тобой по мобильнику. Если не получится, то позвони мне, как только услышишь это сообщение».

Уокер Лейн повесил трубку. Страйд посмотрел на время получения звонка. Двенадцать часов ночи. Как раз когда Лейн и Карин входили в ее номер. Через час кто-то сначала следил за Лейном, а затем убил его.

Страйд оглядел комнату. Взгляд его задержался на фотографиях Лейна с разными знаменитостями – в основном молодыми женщинами. Неподалеку находился старенький снимок, на котором совсем юный Лейн стоял рядом с женщиной средних лет, как предположил Страйд, с матерью. Он не увидел ни единого признака существования Уокера, если не считать запаха денег.

– Интересно, звонил ли он сыну на мобильный телефон? Это бы нам объяснило, почему Карин ушла раньше и что его беспокоило.

– По голосу не скажешь, что он способен заказать убийство собственного сына, – проговорила Аманда.

– Нет, конечно. Но я хотел бы знать причину их размолвки.

Они продолжили осмотр квартиры. В заставленном бутылками баре Страйд нашел красивую резную шкатулку, а в ней – ручной работы, явно мексиканский, большой кисет, набитый марихуаной, пергаминовый конвертик с примерно тридцатью граммами кокаина и два пузырька с таблетками, которые Страйд определил как оксиконтин. Ярлыки на пузырьках были содраны.

– Похоже, он не приторговывал ими, а только употреблял, – заметила Аманда.

Страйд кивнул и принялся укладывать наркотики в пакет для вещественных доказательств.

– Рассказала бы, как тебе удалось приобрести «мазерати-спайдер», – улыбнулся он. – На зарплату полицейского такую шикарную тачку не купишь.