Георгий Ланской - Смерть в ритме танго

На экране возникло смазанное изображение человеческого лица, лица мужчины неопределенного возраста, скрытое темными очками. Темно-синяя бейсболка была натянута на голову, почти полностью скрывая редкие темные волосы.

Милена нахмурила брови.

– Это нельзя сделать как-нибудь порезче? – спросила она. Кирилл потянулся к папке, а она, перегнувшись через него, взяла со стола свою чашку с остывающим кофе. Кирилл вынул из папки несколько фотографий. Фотографии были распечатаны с этой кассеты по последнему слову техники. В милиции этой новой возможностью цифровых технологий очень гордились.

– Кто эта женщина в машине? – спросил он. Милена бросила на фотографию быстрый взгляд и злобно сощурилась.

– Это Ирина. Жена Чернова, моего любовника.

– А вот эта дама в черной вуали?

Милена покачала головой.

– Лица-то не видно, откуда я знаю?

– А вот этого мужчину вы знаете? – спросил Кирилл, показывая последнюю фотографию мужчины в бейсболке.

Чашка с недопитым кофе полетела на пол. Милена побледнела и выхватила фотографию из рук Кирилла.

– Не может быть! – воскликнула она.

– Кто это? – выкрикнул Кирилл, впившись в собеседницу страшным взглядом. Милена откинулась на спинку кресла.

– Это Дмитрий Донцул, преподаватель истории в нашем институте…

Милена замолчала, потом встала и подняла с пола разбившуюся чашку. Пару минут она не издавала ни звука, а потом повернулась к Кириллу. Почему визит бывшего преподавателя вызвал такой ажиотаж? Пауза затягивалась, Миронов ждал объяснений. Милена швырнула разбитую чашку в мусорную корзину и вытерла руки о бумажную салфетку, выдернув ее из контейнера. Высокий класс!

– Донцул – очень неприятный человек, – хмуро произнесла она. – В институте про него поговаривали, что он – извращенец. Да это и любой нормальный человек бы заметил бы. Не знаю, почему его до сих пор держали в учебном заведении, на мой взгляд его давно пора было изолировать от общества.

– Он приставал к вам?

– Нет. Не ко мне. К Богдану. Богдан умел управлять людьми, веревки из них вить. Подойдет – посмотрит своими глазищами – и все в экстазе. А Донцул был скрытым гомосексуалистом, по-моему. Я сама пару раз видела, как он сидит за столом, рука в кармане и онанирует. А сам аж плавится. К Богдану он как-то подкатывался, да только тот его высмеял, да еще и пригрозил, что в деканат сообщит. Донцул-то плюгавенький, а Богдан предпочитал встречаться с красивыми людьми. Богдан сам мне рассказал, да еще и похихикивал.

– Что, по-вашему, Донцул делал на похоронах Богдана?

– Понятия не имею. Его во всяком случае точно никто не звал. Мы столько лет уже как отучились, да видно забыть Богдана он не мог. Мне кто-то говорил, что у Донцула как-то из папки вывалились несколько фотографий Богдана, причем те, где он полуголый.

– А откуда они у него?

– Ой, да не округляйте вы глаза. Ничего ему Богдан, естественно не дарил. Просто из журналов рекламы вырванные, Богдан часто тело демонстрировал, ему за это деньги платили, между прочим, и немалые.

– Так что же это – тайная страсть?

– Утверждать не буду, за что купила, за то и продаю. Кажется, в институте он больше не работает. Мы с ним не пересекались больше нигде. Я точно, а Богдан наверное. Я искренне не понимаю, как он узнал про похороны…

Милена замолчала и отвернулась. Плечи девушки дрогнули, но она не дала воли эмоциям. Кирилл собрал фотографии и направился к выходу. У дверей он обернулся.

– Адреса Донцула у вас, конечно же, нет.

– Конечно же, нет, – тускло ответила Милена.

Кирилл открыл дверь и собрался было выйти из кабинет, как вдруг Милена произнесла вдогонку:

– Если это все-таки он, найдите его и закопайте в землю живым…

Кирилл вышел за дверь и отправился к своей машине, чувствуя непреодолимое желание выполнить просьбу Милены.

Лежа на кровати, Женя Пономарев тупо смотрел в потолок. Еще совсем недавно из его глаз лились слезы. Теперь они высохли, и только жгучая горечь по прежнему разъедала глазницы, словно каленое железо. Таинственная и жуткая смерть Богдана Тихомирова оставила в его душе глубокую незаживающую рану.

С Богданом они познакомились на показе мод. Женя только-только поступил на работу, едва закончив школу. Он сразу обратил внимание на царственного парня, снисходительно улыбнувшегося новичку. Женя даже не заметил, что с первой минуты его сердце, сердце молоденького гея, безраздельно стало принадлежать Тихомирову.