Георгий Ланской - Смерть в ритме танго

Женя Пономарев, белобрысый тощенький мальчик лет восемнадцати, в нелепых блестящих брюках и неоновой рубашке, беспрестанно всхлипывал и шумно вытирал нос. То, что какое-то время они с Богданом были любовниками, он даже не пытался скрыть.

– Он был таким милым, – пробулькал Женя. – Я тогда только-только пришел в модельный бизнес и сразу обратил на него внимание. Он был… таким царственным, таким неземным. Я тогда подумал, что подобные люди не снисходят до нас, простых смертных…

Кирилл слушал молча, время от времени передергиваясь. Как и всякому нормальному мужчине, выслушивать подобные признания ему было противно. Кроме того, Женя выражался столь вычурно, что у Кирилла создавалось впечатление, что юный педераст все-таки наигрывает трагизм. Правда, из глаз Пономарева лились самые настоящие слезы…

– Вы были его последним любовником? – осведомился Кирилл. Женя дернулся, как будто от удара.

– Любовником… Как это грубо звучит… Я предпочитаю выражение «бой-френд»… Да, до того момента, как он опустился до этого борова Соловьева, мы были вместе. А потом он меня бросил… Но вы не подумайте, все было интеллигентно…

– Что значит – интеллигентно?

– Без скандала. Мы не ругались, не выясняли отношения. Богдан, знаете ли, умел расставить все точки над «и». После таких разговоров выяснять отношения с ним было лишним.

Женя вдруг судорожно всхлипнул, с отвращением посмотрел на мокрый насквозь платок, а потом махнул рукой и вытер нос рукой.

– А где были вы на момент убийства, – дружелюбно осведомился Кирилл. Однако Женя либо был слишком умен и не попался в коварную ловушку, либо просто не имел к делу отношения.

– А когда оно произошло точно? – деловито поинтересовался он.

– В ночь с шестнадцатого на семнадцатое, примерно в два часа ночи.

Женя поморщился.

– Шестнадцатого мы с компанией поехали на дачу к одному из моих приятелей, но там я с ними разругался, и решил вернуться домой. Машины у меня нет, поэтому добирался я долго, ловил частников. Останавливаться никто не хотел. Довольно приличный кусок дороги я прошел пешком, потом остановил машину и доехал до дома. В квартиру я вошел где-то около четырех утра.

– Номер машины помните?

Женя криво усмехнулся.

– Я даже не помню, что это за машина было. Помню, что красная и отечественная. Внутри пахло рыбой.

Кирилл вздохнул. Фантомная машина красного цвета, пахнущая рыбой. Не слишком хорошая примета. Отыскать ее будет невозможно. Можно попросить коллег из ГАИ, чтобы те покопались в своих записях: не был ли остановлен ими автомобиль красного цвета в указанное время, можно дать объявление в газету, но шансов было немного.

– Скажите, Евгений, а враги у Богдана были? – мягко поинтересовался Кирилл. Женя с готовностью кивнул.

– К несчастью, очень много. В нашем агентстве ему многие завидовали. А вот двое – Данька Холодов и Вовка Смурых просто ненавидели. Они частенько говорили, что охотно придушили бы его. Я Богдану говорил, а он все смеялся, говорил, что кишка у них тонка. Он ведь таким добрым был, всем все прощал…

– Почему же они его ненавидели?

– Ну, знаете, как это в нашей среде бывает. Богдан лучше проявил себя на кастинге, и потом он же довольно раскрученный был. Его всюду приглашали. И вот он как-то отбил у обоих этих козлов контракты на кругленькую сумму.

– Специально?

– Да что вы! Не он же решает такие вещи, а сами заказчики. А те просто взбесились. Я слышал, как они разговаривали между собой, что, мол, таких, как Богдан, убивать надо.

Кирилл записал на бумажке названные фамилии и попросил Женю вспомнить номера телефонов Смурых и Холодова. Тот смутился и покачал головой. Телефонов он не знал.

Впрочем, долго искать упомянутых молодчиков не пришлось. Он работали в том же модельном агентстве, что и Пономарев с Тихомировым. Кирилл решил не посылать им повестку, а явиться лично, поскольку на следующий день ожидался приезд комиссии из главка. Сидеть в кабинете и нарываться на неприятности не хотелось.

Поймать домработницу Соловьева оказалось проще простого. Клавдия Филипповна Суслова охотно приняла милиционера у себя дома и даже расщедрилась на чай с вафельным тортиком. Кирилл, у которого во рту с утра не было маковой росинки, охотно принял ее предложение испить чайку.

– Клавдия Филипповна, скажите, когда вы в последний раз проводили генеральную уборку в квартире хозяина?

Суслова встревожилась, но быстро взяла себя в руки. Только пальцы нервно хрустели.