Георгий Ланской - Не умирай в одиночку

– Компьютер, – тихо произнес Толик.

– Именно, – кивнула Юлька. – Мы знакомились через чат. Видимо, убийца, или убийцы делали то же самое. Только вот как они выбирали себе жертв?

– Ты не пошла бы на свидание с человеком, который доверительно относится к тебе в сети? – спросил Никита.

– Не знаю, скорее всего, мы бы встретились. Но я, безусловно, не полезла бы к первому встречному в постель.

– О, – вдруг подскочил Никита, – ты сказала очень умную вещь. Ты, безусловно, не полезла бы в койку к первому встречному, потому как ты у нас девушка – не свободная.

– Была, – уточнила Юлька, фыркнув.

– Не важно. А вот Лапа, то бишь, Катя была девушка свободная, разведенная. А Наргис?

– Тоже, – кивнул я. – Она замуж хотела, все жениха себе подбирала. С Володькой вроде там что-то закрутилось у них, потом Слава на нее запал, но Славе малолеток подавай поглупее, а Наргис далеко не дура была. Кто там у нее был последний, я не в курсе. Может быть, и не с чата.

– Какой Володька? – спросила Юлька.

– Какой Слава? – не понял Никита.

– Слава… ну наш Слава, который все ищет себе принцессу-брюнетку с двумя высшими образованиями, похожую на Одри Хеппберн или Софи Лорен. Бизнесмен.

– Тьфу, – скривилась Юлька, – этот придурок….

– А Володька – это Очень недобрый Бегемот, – пояснил я. – Наргуша его обожала просто.

– Как-то отличались у нас вкусы в области мужиков, – пожала плечами Юля. – Ни с тем, ни с другим я даже встречаться бы не стала.

– Ты – нет, а вот они встречались с кем-то, – сказал Никита.

– Не просто с кем-то, а с обеспеченным разведенным мужиком средних лет, вероятно приезжим, – добавила Юля. – Во всяком случае, именно так его описывала Лапа.

– Очень полезное описание, – скривился Никита, – подходит всем нашим мужикам. А вот насчет развода… Снял перед свиданием кольцо с пальца – вот ты и в разводе!

– Чего делать то будем? – уныло спросила Юля. – К ментам побежим с нашими догадками?

– Да ну, – скривился я, – толку то от них. Они могут только те убийства расследовать, когда убийца рядом с трупом лежит в стельку пьяный с орудием убийства в руках.

– Тогда сами, – подытожил Никита.

– Ага, – кивнула Юлька. – Я бы съездила в соседнюю область на выходных, покопалась в прошлом Наргис. Мне почему-то кажется, что все началось с нее. Хотя, вру, ничего мне не кажется. Только вот внутри у меня что-то прямо как дергает в ту сторону. Саш, а ты попробуй узнать, кто была последняя жертва, ты же в чате дольше нас.

– Хорошо, – согласился я. – А ты там на рожон сильно не лезь.

– Я с ней поеду, – вмешался Никита. – Только тут проверю одно дело. О, завтра и проверим все вместе.

На том и порешили.

Свое собственное расследование я решил начать с Евгения Соколова, единственного мужчины в списке жертв. Получив от Кирилла всю информацию, я суммировал ее с тем, что имел сам. Одному на дело ехать не хотелось, поэтому я решил позвонить Юльке. Она с большим энтузиазмом согласилась поехать со мной. Во-первых, явно потому что хотела отвлечься от поганых мыслей о Пашке и Наталье, а во-вторых, потому что сегодня была пятница. По пятницам Юльке было нечего делать и она, как правило, использовала эти дни для халтуры. Иногда она просто филонила, утверждая, что отправилась писать материал. Проверить сие было невозможно, чем Юлька беззастенчиво пользовалась. Забрав Юльку, мы поехали по адресу, где еще недавно проживал погибший Соколов.

Женщина, которая открыла нам двери, напоминала испуганную мокрую курицу, жалкую и пришибленную. Ее взгляд умолял о пощаде, словно мы уже показали ей окровавленный тесак и плаху.

– Здравствуйте, – вымолвила Юлька, слегка прерывающимся голосом. – Мы из газеты по поводу Жени.

Женщина часто-часто закивала головой и посторонилась, пропуская нас внутрь. Юлька бесстрашно вошла первой, я последовал за ней. В прихожей, крохотной и темной, оклеенной обоями под каменную кладку с зелеными побегами дикого винограда, стало невыносимо тесно. Я терпеливо ждал, когда Юлька скинет сапоги и пройдет дальше, в львиный зев гостиной. Разувшись, я двинулся следом.

В гостиной на диване сидела еще одна женщина, по виду постаревшая копия той, что открыла нам двери. Я моргнул, а потом, учуяв какое-то шевеление справа, повернулся в эту сторону. Из дверей, за которыми, по-видимому, скрывалась спальня, вышла еще одна женщина, тоже почти не отличавшаяся от двух других.

Юлька храбро села на диванчик, расстегнула сумочку и вытащила из нее блокнот и диктофон. Действия эти были абсолютной декорацией, так как статью она писать не собиралась. Однако именно ее резкие отрывистые движения словно встряхнули атмосферу этого скорбного жилища. Я пересек комнату и сел в кресло напротив. Открывшая нам женщина села рядом, нервно комкая какую-то серую тряпку. Пожилая дама смотрела нас поверх очков с откровенным недоверием, а стоявшая в дверях женщина равнодушно, без крупицы интереса во взоре.