Георгий Ланской - Не умирай в одиночку

– А я-то что? – притворно удивился я. – Следственные органы своими открытиями с простыми журналистами не делятся. Приходится делать выводы самостоятельно.

– Ой, не финти, – скривилась Юлька. – Ты бы никогда к нам не приехал, если бы речь не шла о серии, тем более, что вы подобное дело расследовали. Я же помню твой фильм. Насмотрелась ужасов на ночь, потом спать не могла…

– А еще ты – собственник, – ядовито добавил Никита. – И делиться сенсацией с коллегами, даже если это твои добрые друзья, к коим, надеюсь, относимся мы с Юлией, ты за «просто так» бы не стал. Ты с нами на этой почве общаешься, потому как тебе от нас что-то нужно.

– Например? – притворно удивился я. – Тут курить можно?

– Кури, – кивнула Юля, – Толик, подай ему пепельницу, она стоит на холодильнике.

Парень кивнул и пошел на кухню. Только тогда до меня дошло, что парень не просто сидит и смотрит в пол. Он, видимо, был слеп. Однако свои действия Толик выполнил четко. Ни обо что не запнулся, пепельницу принес и поставил напротив меня и даже слабо улыбнулся мне. Я восхищенно поцокал языком.

– Например, тебе нужно было от нас то, что нарыли мы, – хмуро сказал Никита, которого мое восхищение незрячим парнем совсем не тронуло.

– Да у вас толком ничего нет, – презрительно фыркнул я. – Что вы могли нарыть? Разрозненные дела, пресс-релизы до которых никому нет никакого дела? О том, что все убийства – серия, вы узнали от меня. Так что, милые мои, при всем уважении к вам, ничего предложить мне вы не можете.

Юлька сощурила свои слегка раскосые глаза и недобро посмотрела на меня. Никита же, напротив, развалился в кресле с выражением невероятного самодовольства на лице.

– Ну, раз тебе не интересна кассетка, которую, я привез с собой, то мы ее смотреть и не будем. В смысле при тебе не будем.

– Что за кассета? – вскинулась Юлька.

– А, эта порнуха, – протянул я, но голос меня выдал. Никита захихикал.

– Порнуха? – удивилась Юля. – Вы тут решили оргию устроить что ли?

– Ага, порнуха, – кивнул Никита. – Причем не просто порно, а порно с убийством, подгнившая клубничка, так сказать.

– Совсем обалдели? – возмутилась Юлька. – Валите отсюда и смотрите свою порнуху где хотите.

– Не кипятись, – миролюбиво сказал Никитка. – Если б я для разврата это утроил, я бы сюжет поувлекательней выбрал. С мулатками, например…

– Так ты, паршивец, ее уже смотрел? – ахнул я. – А чего врал, что не видел?

– Так ты бы ее себе забрал и с концами, – пожал плечами Никита. – А как же обмен мнениями?

Я заржал, Юля только рукой махнула, мол, делайте, чего хотите. Никита вытащил из сумки кассету и сунул ее в видеомагнитофон.

– Собственно говоря, я рекомендовал бы там к просмотру всего один эпизод, – сказал он. – Фильмец идет всего сорок минут. Поначалу там вполне все романтично. Лепестки роз, женщина, мужчина и кровать. Секс на слабую троечку, сразу видно, не постановочное кино. А вот дальше начинается жесть. Партнер дамочку привязывает к кровати и покидает. А на ее место приходят другие. Тут и секс пожестче, и игрушечки всякие в ход идут, и дамочке это отнюдь не нравится. А потом ее прибивают гвоздями к стене и убивают.

Никита нажал на воспроизведение, и комната сразу наполнилась криками. Юлька сжалась, подтянув ноги к подбородку. На ее лице была гримаса ужаса и омерзения. Я перевел взгляд на экран. Три похотливых самца в пошлых масках насиловали беспомощную жертву самыми извращенными способами. Женщина кричала, звала на помощь. Юлька потянулась к пульту и выключила звук.

Возня на экране оглохла. Однако фильм не заканчивался. Жертва смотрела прямо в объектив и тяжело дышала, поскуливая, как избитая собака. С ее лица на черные простыни капали смешанные с кровью и размазанной косметикой слезы. А облегчения на лице не было. Может быть, потому что она понимала, что обречена.

На сцене появилось новое действующее лицо. Мужчина в маске, сжимавший в руке нож. Он медленно, картинно приближался к кровати, на которой трепыхалось измученное тельце. Камера на пару минут взяла ее крупный план: искривленные от ужаса губы, вытаращенные глаза, а потом начался ужас…

– Выключи, – попросила Юлька и отвернулась. Никита нажал на кнопку, и изображение замерло. На нем окровавленная фигурка девушки безжизненно висела на стене, приколоченная к ней гвоздями. Мы молчали. Говорить после такого не хотелось в принципе.

– Ну, – откашлявшись, произнес Никита, – что скажете?

– Неужели кого-то подобное может возбуждать? – неуверенно произнесла Юлька.